Баязид, взяв примирительный тон, предложил Джему значительные по своим размерам доходы государства Караман, которыми управлял как губернатор, если брат добровольно удалится в Иерусалим. «Империя, – настаивал Баязид, – это невеста, которая не может быть поделена между соперниками». Но на этот раз Джем предпочел искать покровительства у рыцарей ордена святого Иоанна в Иерусалиме и рыцарей-госпитальеров на Родосе, где он был принят с императорскими почестями его великим магистром д’Обюссоном. Позднее был подписан договор, согласно которому Баязид выплачивал рыцарям ордена ежегодную стипендию в сорок тысяч золотых монет, выделяемую столь долго, сколько его брат будет находиться под их опекой.
Хотя Джем в первый момент не полностью осознал это, забота рыцарей о нем по существу была политической по своим мотивам. В руках христианского мира он был драгоценным заложником против османской агрессии. Его покровители, сначала во Франции, а затем в Ватикане и Риме, были на самом деле его тюремщиками, выжидающими подходящий момент, чтобы спустить этого «брата турка» с цепи на своего, теперь уже страшного общего врага. Он объявился, чтобы быть использованным в качестве залога в дипломатических интригах соперничавших христианских правителей. В конце концов он внезапно скончался в Неаполе, возможно, будучи отравленным – во что многие не без основания верили – папой Борджиа назло королю франков и с молчаливого согласия своего собственного брата, султана, который в конце концов мог сослаться на закон о братоубийстве как на легальное основание любого подобного преступления.
При всех своих миролюбивых намерениях Баязид, как до, так и после смерти Джема, был неумолимо вовлекаем в маневры европейской дипломатии. В практику европейских государств вошло использовать друг против друга в Италии угрозу поддержки со стороны турок. Османская империя была теперь фактором, с которым нужно было считаться не только на суше, но и на Средиземном море. Баязид, исполненный решимости положить конец всем авантюрам крестоносцев, продолжал наращивать турецкий флот, как это первым начал делать его отец. Баязид стремился с помощью программы массового строительства кораблей достичь господства своего флота на Средиземном море. Он решил возобновить войну с Венецией, когда его наземные и морские силы последовательно овладели Лепанто, Модоном, Короном и Наварино в Греции. Баязид предложил помощь Милану и Неаполю, от монарха которых он надеялся добиться уступки Отранто. Но пока Баязид не решился пересечь Адриатику, ибо Венеция могла рассчитывать на военно-морскую поддержку французов, испанцев и португальцев.