– А если поддержать Папена еще ходом «слева»?..
– Не говорите глупостей, Генри!
– Я имею в виду таких левых, как Носке.
– Ах, эти!.. Нет, социал-демократическим чучелом теперь не обманешь даже самых доверчивых немцев. Папена должен сменить какой-нибудь тип покруче, чем этот Носке. Что-нибудь откровенно националистическое, прямое, грубое. Понимаете?
После короткого размышления Шрейбер воскликнул:
– Курт вам скажет: он и его коллеги из финансового мира считают, что там есть подходящий тип.
Генри нарочно сослался на брата, думая, что теперь-то Джон захочет его видеть, но тот словно и не слышал.
– Кто этот тип? – спросил он.
– Гитлер.
– Слыхал. А военные его поддержат?
– Генералы на его стороне.
Ванденгейм встал и, скинув халат, принялся приседать, разводя руки в стороны. Генри Шрейбер подумал, что следовало бы сказать Курту, что с приемом у Ванденгейма ничего не выйдет. Но для этого пришлось бы выйти из зала и, следовательно, рискнуть упустить Ванденгейма. Генри решил, что с Куртом ничего не случится, если он и подождет, и принялся закуривать. Делая вид, что его больше всего заботит отсыревшая сигарета, он спросил:
– А что сказал вчера Стимсон?
– Чтобы вы меньше думали о комиссионных.
Шрейбер делано рассмеялся.
– Да, да, – сказал Ванденгейм, – это серьезно. Он полагает, что мы с вами сейчас отвечаем не только за наши дела, а за лавочку в целом.
– Он имеет в виду Европу?
– Европу и вообще… – Ванденгейм сделал округлое движение обеими руками, словно охватывая большой шар.
– Правильная точка зрения, – кивнул Шрейбер.
– Он-то готов поддержать все наши шаги, которые поведут к укреплению Германии, чтобы она могла противостоять красным, но имейте в виду: на этот раз вы должны использовать содействие стимсоновской команды вовсю.
– Мы и так…
– Я к тому, что его уход – дело решенное. А еще неизвестно, так ли легко сговоришься с Хэллом.
– С Хэллом?
– Да, Рузвельт притащит этого старика.
– И все же мы-то своего добьемся, а вот как Рузвельт – не знаю.
– Нужно, не откладывая, взяться за дело.
– Ясно, ясно!
– Вы наивничаете, Генри! – угрожающе проговорил Ванденгейм. Он сел на диван и упер руки в бока. Халат распахнулся. – Первое, что вы должны сделать, – это помирить «ИГ» с Тиссеном и Круппом. Мне, в конце концов, наплевать, как он будет называться, этот их новый парень…
– Гитлер, – подсказал Шрейбер.
– Черт с ним, пусть будет Гитлер, если на него можно положиться, но я не желаю больше, чтобы немцы тратили мои деньги на внутренние драки.
– Мне тоже ни один из них не родственник, – пренебрежительно заявил Шрейбер.