Помню, как нас посетило несколько миссионеров. Это были знаменитые ораторы, и каждый вечер они произносили проповеди «только для мужчин». С амвона говорились более смелые вещи, чем в парикмахерской мастера Пулачо.
Миссия святых отцов состояла в том, чтобы бесплатно поженить те парочки, которые, как они говорили, «жили нехорошо» (хотя в действительности я знал многих, которые жили хорошо, лучше, чем иные женатые). Но отцы рассуждали по-иному. Эти ораторы действительно обладали даром убеждения, и настолько могучим, что мастер Пулачо решил изменить свое гражданское состояние. Но не думайте, что у мастера была какая-нибудь любовная интрижка. О, нет! Он решил жениться, потому что так поступали самые выдающиеся люди городка; а также, быть может, потому, что миссионеры красноречиво объясняли ему, кто должен быть главным спутником мужчины, поскольку в книге «Бытия» не говорится ни о револьверах, ни о мулах.
Мастер Пулачо женился на одной сеньоре, жившей по соседству, очень аппетитной, хотя и несколько увядшей старой деве — нинье Элихии Сантос, которая сейчас же ответила согласием на предложение. И свадьба состоялась, несмотря на возражения кухарки. А также и все прочее. (Не знаю, как продолжать. Возможно, что я еще не забыл о том, что находилось за дверью.)
* * *
По прошествии нескольких месяцев резко изменилось здоровье мастера. В его парикмахерской говорили лишь о женщинах, револьверах и мулах, ибо любитель политики и литературы стал молчаливым и лишь изредка вставлял какое-нибудь замечание.
— Да, так говорит Бристольский альманах…
Теперь уже другие поддерживали разговор.
— Как тебе нравится мул, которого купил ньо Тересо Путун?
— Это слишком большая роскошь для него. Представьте, он почти разорился на этой покупке. Говорят, что он отдал двух стельных коров и, кроме того, подписал долговое обязательство на триста песо из двух процентов в месяц.
— Глупец он, этот ньо Тересо.
— Да, ради того, чтобы пустить пыль в глаза… А его бедная жена работай как вол, таская корзины.
— Ну, а мой мул стоил двести песо, не бог весть что, но зато я ничего за него не должен: купил за наличные.
— Я тоже. И так доволен своим мулом, что ни за что не продам его.
— Говорят, что дон Крус давал тебе за него, сколько ты заплатил и револьвер впридачу.
— Да, только я не захотел. Это был кольт с длинным дулом, который он купил у одного торговца скотом из Сонсонате.
— Я знаю. Говорят, что он дает осечку.
— Вот видишь. Поэтому торговлю надо вести не в обмен, а за наличные.
Как вы уже заметили, в разговорах не хватало прежнего очарования литературы и политики.