— Так богу не угождают, — говорила соседка нинье Маркос. — Нет, так не угождают. Вместо того чтобы разводить легион кошек, как это у вас заведено, вы бы лучше взяли на воспитание сироток.
— Да знаете… — И нинья Маркос покашливала.
Это была благочестивая старушка со странностями, одиноко жившая в своем большом родовом доме с двумя внутренними двориками, где никогда не раздавался человеческий голос и слышались лишь вопли котов.
Она была богата и тратила много денег на алтари, процессии и церковные праздники. Утверждали, что она не скупится и на дела благотворительности. Тем не менее она не склонна была последовать совету соседки. Служанок у нее не было. Зачем? Все они безбожницы и в безумии своем думают только о плотском.
Весь день нинья Маркос проводила в церкви. Отстояв обедню и прочитав положенные молитвы, она возвращалась домой, покупала необходимые припасы и стряпала себе скудный обед.
— Нет, так богу не угождают, — твердила добрая соседка. — Почему вы не хотите поступить, как я вам говорю?
— Знаете… — сказала наконец старуха. — Знаете… Да простит меня бог, но за кошек мне не так стыдно, как было бы стыдно за приемных дочек.
— Ах, будет вам! С девочками, которые поселятся у вас, не может случиться ничего плохого: ведь без вас они не будут выходить на улицу. Скажите «да». Я знаю трех миленьких крошек, очень серьезных, о которых некому позаботиться. Вы бы посмотрели на них! Завтра я их приведу.
— Нет, ради господа! Не хочу брать на себя ответственность. Не хочу, чтобы в моем доме с ними случилось…
— Но что с ними может случиться? К вам в дом мужчины не ходят.
— Нет, конечно, нет!
— Девочки будут выходить на улицу только с вами…
— Разумеется.
— Только в церковь и на рынок.
— Да…
— И тотчас же опять под замок. У них и случая не будет с кем-либо заговорить. Сделайте доброе дело. Завтра вы познакомитесь с этими бедняжками.
— Нет, завтра, нет. Погодите, я должна прежде посоветоваться со священником.
— Ладно, советуйтесь.
* * *
И так как священник — само собой разумеется — сказал «да» и так как нинья Маркос, несмотря на свою щепетильность, была воистину человеком доброй души, она с радостью взяла к себе трех сироток, которых привела к ней соседка.
Большой дом наполнился щебетаньем и лепетом. Он напоминал клетку — до того пустую, — в которой поселились прелестные птички, счастливые и в неволе. Теперь здесь раздавалось не одно лишь мяуканье. В доме звенели хрустальные голоса девочек и шелестел мягкий и ласковый голос старушки: