Если дочери в нее, то нечего и сомневаться, что сеньора была хороша собой. Девицы Пинсон — а их полдюжины — такие аппетитные, такие лакомые кусочки, что только пальчики оближешь! Зовут их Каталина, Петрона, Инес, Макария, Бенита и Висента. Каждая — в своем роде. Маменька утверждает, что они похожи на своих отцов, а те все были важные сеньоры из самого что ни на есть высшего общества.
Дочерей сеньоры Коронады редко встретишь на улице. Ни в одной семье в нашем квартале нет такого строгого надзора за девицами. Сама-то мамаша была… ну, вы понимаете? И, может, именно поэтому она теперь ужасно подозрительна. Кавалерам приходится идти на всякие хитрости, чтобы устраивать свои дела. Сестрицы помогают друг другу видеться с поклонниками. Дом сеньоры Пинсон похож на осажденную крепость. Здесь твердый закон — ровно в семь часов вечера двери запираются. Старуха сама поворачивает ключ в замке. И поскольку на балконах крепкие железные решетки, то дочкам не остается ничего другого, как только слушать серенады. Сеньора знает, как беречь свое добро, она сама это говорит.
Так обстоят дела. Она не позволяет дочерям заниматься тем, чем когда-то увлекалась сама. Тогда ей это нравилось, а теперь — нет. Теперь — ни-ни. Однако то ли просто по привычке, то ли по каким иным причинам сеньора все же сохраняет для себя то, в чем отказывает дочкам. Мистер Вильсон, американский негр, в прошлом кочегар на паровозе, состоит — по крайней мере в настоящее время — при пылкой сеньоре. Эта роскошь ей дорого обходится. Потому что американец, с тех самых пор как поселился в ее доме, бросил работу и тратит кучу денег. Он живет, как принц. С пяти утра он начинает:
— Когонада, мой хотел кофе.
— Подожди, я послала за приправой.
Приправа… У мистера очаровательная привычка пить кофе «с приправой», то есть с водкой. Ему приносят чашку ароматного кофе и бутылку водки. Хоть чашка и маленькая, но налита она только на две трети. Мистер берет на себя труд долить ее до краев — водкой, разумеется. Потом он размешивает ложечкой, пробует, отпивает один глоток и сейчас же снова доливает водкой. После этого отпивает еще и опять доливает. И так все время, пока напиток не потеряет всякое сходство с кофе, а бутылка не опустеет.
— Пора съесть бифштекс, негритеночек.
— Ол райт, Когонада.
— А яиц хочешь?
— Нет. Мне сегодня не хотел яиц.
— Надо покушать, негритеночек.
— Нет. Я есть неспособный…
— А выпить еще водочки ты, наверное, способен?
— Ол райт, Когонада.
— Ор рай. Я велю принести еще полбутылки.
Так начинается день для этого счастливца. И так он продолжается до самого вечера, пока не настанет время отоспаться — потому что Вильсон не из тех людей, что шатаются пьяные по улицам.