Вода целила его, наполняя силой разорванные мышцы. Волосы неистово трепетали, поглощая чистую, как утренняя роса, влагу. Ирвальд вынырнул, чтобы глотнуть воздуха, и вновь опустился на дно, позволяя воде вершить своё колдовство.
Уже на рассвете он, наконец, вылез на берег и забылся сном. Верный скакун лежал рядом, не смыкая глаз. Перья его топорщились в бессильной ярости, а клюв скрежетал, сдерживая крик негодования. Он готов был прикончить любую тварь, рискнувшую потревожить сон хозяина, и обитатели долины с опаской обходили озеро стороной.
* * *
Ирвальд проспал целый день, а проснувшись, почувствовал, что силы почти вернулись. Он даже сумел рассмеяться и взлохматил перья Юрея на макушке — чего скакун страшно не любил.
— Жаль, что нельзя вернуться и раздобыть трофей. Повесить в обеденной зале, чтоб была охота поменьше жрать.
Ядокрыл возмущённо крикнул и захлопал крыльями, вспушивая волосы владыки.
— Да не бойся, я не стану туда соваться.
Ирвальд присел на корточки и стал начищать меч. Лезвие было покрыто густой кровью паука, успевшей намертво присохнуть. От неё до сих пор исходил смрад, и княжич порадовался, что желудок его был пуст.
— Вид у тебя, однако! — раздался позади голос отца.
Ирвальд повернул голову и посмотрел на него исподлобья, но ничего не сказал и продолжил возиться с мечом.
— Во что ты ввязался? — спросил Мораш, — ты даже не почуял, как я приблизился. Враг уже снёс бы твою голову с плеч.
— У тебя за спиной ядокрыл, — заметил Ирвальд.
— От него проку мало, — недовольно сказал Мораш, — скачет, как оголтелый.
— Не стану спорить, что тебя он узнает по запаху.
— Где твоя одежда, Ирвальд? Ты не можешь бродить, как оборванец. И что за мерзостью от тебя несёт?
— Ведьма оказалась коварной, — сверкнув глазами, ответил Ирвальд. Губы его сложились в плотоядной улыбке, которая всегда бесила отца.
— Это ты так отделал Шаринку?
— Думаешь, кто-то другой бы посмел?
— На что она тебе сдалась? Глупая баба.
— Но и ты, видать, не забыл к ней дорогу.
— Слово покровителя, — пожал плечами Мораш, продолжая буравить сына взглядом. Его не так-то легко было сбить с толку, — что там стряслось?
— Болтала много дурным языком.
— Мне нет дела до болтовни, Ирвальд! Что с тобой?
Мораш положил руку на грудь сына и содрогнулся. Ирвальд с изумлением увидел, как в глазах старого князя промелькнул ужас.
— Сынок, — прошептал Мораш, проводя обеими ладонями по щекам Ирвальда, — твоё сердце… В нём дыра…
— Она почти затянулась, — Ирвальд попытался усмехнуться, но получилось неважно.
— Сядь, я тебя исцелю.
Княжич послушно опустился на траву, а Мораш зарылся скрюченными пальцами в волосы сына, шепча заклинание, передающее силу от владыки к владыке. Пальцы его слабели, а Ирвальд вновь почувствовал лёгкость в груди.