К тому времени, как мы достигли Друштанева, мне хотелось только одного – упасть на постель, и чтобы Джейкоб принес чего-либо болеутоляющего. Но, едва увидев людей, собравшихся в центре деревни, я поняла: удача не на моей стороне.
По именам я знала немногих: все мы, в достойной сожаления манере ширландских путешественников за границей, держались в деревне почти полностью обособленно. Однако в толпе была и Дагмира, а рядом с ней – крайне встревоженный человек, в котором я узнала Менкема Гоэна, деревенского священника.
Даже не видь я его во время праздника, тут же узнала бы по одежде: он был в полном ритуальном облачении – шаль, перевязь, вышитый головной убор и прочее – и даже стоял на каменистой земле босиком, словно в молельне. Мало этого – как только мы увидели его, он воздел руки ввысь и, повернувшись нам навстречу, принялся во весь голос читать священное писание.
Но и всей громкости его голоса было мало – его слова тут же утонули в страшном шуме. Собравшиеся крестьяне бросились к нам, размахивая трещотками. Мы с лордом Хилфордом остановились, как вкопанные, изумленно разинув рты.
– Какого дьявола?.. – вырвалось у меня, но, думаю, лорд Хилфорд этого не расслышал.
Прежде я встречала подобные деревянные трещотки только во время чтения Свитка на празднике Метания Жребиев, где их треском заглушали имя нечестивого Хумбана. В тот день я обнаружила, что в суевериях выштранских селян они имеют и другое назначение – отпугивать злых духов.
Но это выяснилось не сразу. Дагмира испепеляла меня яростным взглядом, Менкем продолжал чтение молитв, а прочие обступили нас так, что мы не могли сделать и шагу вперед. Очевидно, нам воспрещалось входить в Друштанев, пока с молитвами не будет покончено. Я не могла разобрать слов Менкема и уловить их смысл: в те времена, как и ныне, все религиозные обряды в Выштране совершались на лашонском, а не на родном языке, но и у храмовников, и у магистриан молитва заканчивается одним и тем же традиционным жестом благословения – раскрытой ладонью с расставленными пальцами. С последними словами – «мир вам» – Менкем поднял священный рог, дунул в него, и грохот стих.
Последовала напряженная тишина.
– Что все это значит? – воспользовавшись этим, спросила я.
Дагмира ринулась вперед.
– Вы не сказали мне, куда идете! Пришлось выспрашивать у матери вот этого!
С этими словами она ткнула пальцем в Астимира. Тот шарахнулся назад, будто это был не палец, а шпага.
– И что из этого? – в недоумении спросила я.
Правду сказать, не зная, как будет по-выштрански «руины», и не желая выслушивать нудные разглагольствования, без которых этого было не выяснить, я просто сказала ей, что мы отправляемся на прогулку.