Естественная история драконов (Бреннан) - страница 57
Друштанев
Она была высока ростом и обладала тем сложением, которое мы так вежливо называем «дюжим» и восторгаемся, обнаруживая его у крестьян; с резкими, выразительными чертами лица и роскошными темными волосами. В тот миг лицо ее выражало тревогу, очевидно, вызванную тем, что я одеваюсь сама.
Из слов, лавиной обрушившихся с ее языка, мне удалось понять, что ей предстоит стать моей горничной. Этого я и опасалась. Ее требовалось обучить исполнению своих обязанностей, начав с покупки колокольчика, при помощи коего я могла бы вызывать ее, когда проснусь. Однако с этим я решила повременить и подняла руку, призывая ее замолчать.
Когда она послушалась, я спросила:
– Ча продвир э штрайц? Как тебя зовут? – по крайней мере, я надеялась, что сказала именно это.
– Дагмира, – отвечала она.
– Дагмира, – повторила я. – Изабелла Кэмхерст эйи. Же «миссис Кэмхерст» чи век алыч.
Эту фразу я повторяла множество раз, пока не уверилась, что произношу ее хотя бы не хуже, чем наши чиаворские возчики. «Я – Изабелла Кэмхерст. Ты должна обращаться ко мне “миссис Кэмхерст”». Если уж придется учить эту девушку обязанностям горничной, начать следовало с установления границ. Ведь я была ее нанимательницей, а не ребенком, которого всюду нужно водить за ручку. Должное уважение – прежде всего.
Вспоминать о том, что любой выштранский ребенок знает об этой местности и местных обычаях куда больше, чем я, не говоря уж о знании языка, совершенно не хотелось.
Для дальнейшей демонстрации своих лингвистических достижений я спросила Дагмиру, куда исчез мой муж, и получила в ответ новую лавину слов – слишком быстрых, чтобы хоть что-нибудь разобрать. Еще одна попытка, предваренная словами «сеткасти, сеткасти» («медленней, медленней»), вознаградила меня более приемлемым темпом, однако в ответе оказалось слишком много непонятных мне слов. Джейкоб ушел – больше мне не удалось разобрать ничего.
Раздосадованная этим, я кое-как объяснила Дагмире, что в эту комнату надлежит внести весь багаж с моим именем или именем Джейкоба на ярлыках и вынести все с именами лорда Хилфорда и мистера Уикера, после чего отправилась вниз. Единственным запахом в пустой и холодной кухне оказался застарелый запах крови, так и не выветрившийся после лечения нашего кучера. Это прогнало прочь все мысли о завтраке.
В сравнении с темным и мрачным интерьером дома, улица (если только протоптанную снаружи дорожку можно назвать столь громким именем) была залита мучительно ярким солнцем. Сощурившись, я прикрыла глаза ладонью, чтобы привыкнуть к яркому свету. В отдалении слышались голоса. Говорили по-выштрански, и ни один из этих голосов не был мне знаком.