Мы не ходили в молельню и не участвовали в церемонии. Но мы провели ночь без сна – нужно заметить, суровейшее из испытаний в календаре храмовников, согласно коему этот праздник отмечают на добрых две недели раньше, чем у нас, во второй половине флориса вместо первой половины граминиса – за чтением священного писания, а наутро вышли из дома и присоединились к общему празднику.
Приятных прогулок по окрестностям и сбора цветов праздник не сулил: ночью выпал снег, к счастью, не слишком обильный. Однако деревенские жители установили в том месте, которое могло сойти за центр Друштанева, столы на козлах, оделись в лучшее платье и начали петь и плясать. В то утро Выштрана куда больше, чем обычно, была похожа на свой сказочный образ: полосы цветастой вышивки на белоснежных рубахах, скрипачи, выводящие веселые, зажигательные мотивы, и так далее.
Согласно щедрости этого времени года, мы, ширландцы, раздали местным небольшие подарки – привезенные с собою мелочи, без которых могли обойтись – и получили взамен курительные трубки, бусы и превосходную шерстяную шаль. Эту последнюю я накинула на плечи, пытаясь освоить местные танцы, казалось, дававшиеся окружающим без малейших усилий – даже тем, кто был пьян настолько, что едва держался на ногах. Похоже, некая толика контрабандного бренди завершила свой путь в Друштаневе – вернее, в желудках его обитателей.
Один из молодых парней спросил на комично упрощенном выштранском, удалось ли мне осмотреть окрестности. Услышав, что почти нет, он просиял ярче утреннего солнца.
– Нет? Вы должны пойти в…
Последнее из сказанных слов было мне незнакомо. Я только покачала головой.
– Дом! Падать! – пояснил он, жестом изобразив падение чего-то высокого. – Очень старый. Очень старый.
– Руины! – воскликнула я по-ширландски, тут же вспомнив прямоугольный силуэт, замеченный во время охотничьей вылазки.
Драконианские руины в Ширландии встречаются редко, да и те, что уцелели, совсем не впечатляют. Я видела такие в детстве, незадолго до начала серых лет, но понять, что это, мог бы только ученый, и в этих руинах не было ни единого образчика искусства, благодаря которому эта древняя цивилизация получила свое современное название. Впрочем, я не жалела: книжные иллюстрации наглядно демонстрировали, что древние боги с драконьими головами вовсе не так интересны, как настоящие драконы. Но, недавно изведав вкус свободы, я жаждала повторения: взглянуть на драконианские руины было куда интереснее, чем сидеть взаперти в темном и мрачном доме Грителькина в безуспешных попытках объясниться с этой непостижимой Дагмирой.