Кто-то припоминал веселую историю, случившуюся в Трансильвании:
- У них дискобол исчез…
- Что?
- Вот именно. На городской площади стояла бронзовая фигура дискобола. Гитлеровцы решили отправить в Германию в переливку. Дефицитный металл. А утром - нет дискобола. И только мелом написано на камне: «Я не желаю в Германию. Ухожу к партизанам».
Первым, еще до завтрака, Ватагин принял капитана Анисимова. Бритоголовый, загорелый, с ясными очами (именно очами!), с завинченными усиками под горбатым носом, - этот человек никогда не боялся высказывать собственное мнение. Все подозрения оказались неосновательны. Его подшефный - хороший, почтенный человек. У него сыновья погибли в фашистских лагерях. Сам он три года тайно ремонтировал радиоаппаратуру для партизан и сейчас выбран народным вечем на общественную должность. Глупее нельзя, как такого человека заподозрить в том, что он распространитель сапа.
Капитан Анисимов отрапортовал свой окончательный вывод с молодцеватостью, как будто забил мяч в ворота.
- Вы его лично видели? - спросил Ватагин.
- Никак нет, вы не приказали. Он лежит дома. В последние дни с ним случилась история, в которой и мы немножко повинны, - он подорвался на мине, которую наши саперы не успели обезвредить. Счастливо отделался - только слегка контузило. А должен бы без ноги остаться…
- Это не всегда - без ноги, - с живостью возразил полковник. Он почему-то разговорился по этому поводу, вспомнил какой-то фронтовой случай: - Помню, при прорыве под Богучаром снег был плотный, а немцы уложили мины с двойной накладкой, и они взрывались не сразу. Я шел пешком с начальником штаба, нас нагнала легковая машина. Шофер выскочил ко мне - тут и ахнуло у него под ногами. Он упал лицом з снег. Ну, думаю, готов! Нет, только контузило.
- Это зачем вы мне рассказываете, товарищ полковник? - вежливо спросил капитан.
- Да к тому, что не всегда должен человек без ноги остаться… - Ватагин помолчал, потом вернулся к теме разговора. - Что ж, он лежит, значит, дома?
- Пострадал человек.
- Еще бы, я его понимаю, беднягу. Одинокий небось? (Анисимов утвердительно кивнул головой.) Так я и думал… Теперь идите отдохните. Ваши веши у ординарца. Я их сам видел, когда разгружались на новом месте.
Теперь уже каждые два-три часа кто-нибудь подъезжал. Ординарец тащил чемоданы. Полковник многих вызывал с ходу, еще неумытых с дороги. Сведения были собраны добросовестно. Только двух не нашли. Остальные - самые благонадежные люди; никакого отношения к конюшням и лошадям не имеют; многие пользуются полным доверием коммунистов и партизан, вроде анисимовского радиотехника.