Дальше идти не было смысла: мы рисковали нарваться на огонь своих же подразделений. Между домами сновали в различных направлениях небольшие группки боевиков. Уши закладывало от грохота стрельбы и каких-то нереально визгливых криков.
То и дело нас швыряло на землю от взрывов. В темном небе переплетались трассирующие очереди и вспыхивали ракеты. Надо куда-то прятаться и пережидать все это безумие. В конце концов, быть может, наши подразделения начнут атаковать и выбьют отсюда противника. Нам останется только переждать и по возможности не попасть под раздачу от своих же. Мы были замечены уже несколько раз, но на нас внимания не обращали, видимо, принимали за своих. Что-то орали, махали, показывали руками куда-то. К головной паре почти что вплотную подбежал какой-то мужик и начал орать, размахивая руками. Когда он сообразил, кто перед ним, было поздно. Ежов в упор расстрелял его из пулемета. Надо было как можно быстрее искать укрытие и сваливать отсюда. На наше счастье, при переползании вокруг дома Кипрачев свалился в какой-то окопчик. Вся группа по моей команде нырнула за ним. Нормально оборудованный окоп на полнокровный взвод, с бетонными плитами перекрытия и оборудованными стрелковыми ячейками. Траншея выходила из подвала блочной пятиэтажки и другим концом упиралась во вход в другой подвал. Копали, скорее всего, экскаватором, настоль все было основательно и умело оборудовано. Раненого Котельского положили под бетонную плиту перекрытия, остальные распределились по стрелковым ячейкам и начали наблюдение за обстановкой.
Как жаль, что нет у меня ночного бинокля, можно было бы увидеть много чего интересного. В прогал между домами было видно небольшой отрезок дороги, загроможденный остовами горящей техники, освещаемый светом ракет и трассирующих очередей. В бинокль иногда можно было заметить мелькающие фигурки, стрелявшие на ходу и валившиеся на землю после перебежек. Прямо перед фронтом нашего окопа начали собираться какие-то вооруженные люди. Несколько человек тащили станки с автоматическими гранатометами, у многих за спинами висели одноразовые «мухи». Наверняка очередная группировка под командованием какого-нибудь полевого командира готовится к атаке. Положение у нас было очень даже выгодное. Я пополз по ячейкам распределять цели. Паша взвел оставшийся «шмель» и навел его в середину толпы. Продолжали наблюдать в готовности открыть огонь. Странное дело: я заметил, что ни мне, ни моим разведчикам страшно не было. Да, была какая-то настороженность, но растерянности, как в самом начале, не было; позже до меня уже дойдет, почему обстояло так. Мы не были в составе общих сил, мы действовали самостоятельно и не видели всего того, что происходило с колоннами десантников и мотострелков. Если бы мои разведчики были в общей неорганизованной толпе, какой тогда оказались наши войска, без связи, четкого руководства и ясных задач, все, может, было бы и по-другому. Здесь, в маленьком коллективе, все были на виду, на расстоянии локтя, паниковать особо некогда — все время бежим, залегаем да отстреливаемся, и всего-навсего один раненый да несколько человек несильно контуженных.