Делай, как я! (Никольский) - страница 10
– Товарищ капитан! – выкрикнул Лебедев. – Можно я первый?
– Когда вы, Лебедев, наконец, научитесь правильно обращаться к командиру? – строго сказал Димкин отец. – И потом, почему у вас противогаз расстегнут? Опять пуговицы нет?
– Товарищ капитан…
– Прекратите разговоры. И если еще раз я увижу…
"И что он придирается? – думал Димка. – Подумаешь – пуговица! Как будто на войне будут смотреть, у кого есть пуговица, а у кого нет!"
Димке даже стыдно стало за отца. Неужели он сам не понимает? Только все настроение сбил!
…Снова загрохотал танк, снова пополз на окоп, скрежеща гусеницами. Опять пятнадцать метров до бруствера, десять…
И вдруг в последний момент высунулся солдат из окопа. Видно, не выдержал ожидания, испугался, хотел выскочить.
– Назад! – яростно крикнул отец и махнул рукой. – Ложись!
Его голос потонул в грохоте. Солдат юркнул вниз.
Димка хотел засмеяться, но вспомнил вдруг парашютную вышку и не стал смеяться. Вспомнил, как действовал за него на вышке вроде бы совсем другой человек. Так и здесь, наверно. Со стороны посмотреть – ничего страшного. Ложись и лежи себе на дне окопа. А как заберешься сам – еще неизвестно, что почувствуешь.
Зато солдаты вовсю потешались над своим товарищем:
– Проверь, Горохов, штаны-то у тебя сухие?
– Голову, голову потрогай – цела ли?
– Да ну вас, – сердито оправдывался Горохов, – я только посмотреть хотел, где танк…
К концу занятий от грохота у Димки уже звенело в ушах. Во рту пересохло, хотелось пить, и даже волосы стали жесткими от пыли. Но все-таки он ни за что бы не согласился отправиться домой. Да отец и не беспокоился о нем – раз явился сюда, так уж терпи вместе со всеми.
Наступил перекур. Солдаты – кто сел на траву, кто лег – отдыхают. А Лебедев рассказывает:
– Вот в прошлом году на учениях был у нас случай. Мы с дружком моим, Серегой Башмаковым, профилонили, окопаться как следует не успели, а тут команда: "Танки слева!" Что делать? От танка за кустиком не спрячешься. А танк жмет прямо на нас. Рядом сосна росла – высоченная. Мы с Серегой на сосну. А как стал танк мимо проходить, мы на него – раз! И смотровые щели плащ-палаткой закрыли. Танк и ослеп. Покрутился, покрутился на месте, и все. Что ему делать? Вылезайте, голубчики, приехали. Командир полка нам благодарность объявил – за находчивость.
– Ох, и мастер ты заливать, Лебедев, – сказал Булкин.
– Это почему? – обиделся Лебедев, и веснушки на его лице сразу потемнели. Вообще у него были удивительные веснушки – они могли становиться гуще и реже, могли становиться темнее или бледнеть, могли и почти вовсе исчезать. Казалось, сам Лебедев, как фокусник, управлял ими.