«По ним я только умираю».
Бен еще раз дал ей указания и заставил Дженни повторить их.
– Ты все поняла?
– Да.
– Хорошо.
– Нет, Бен, ничего не хорошо. И уже никогда не будет. Я знаю, что сейчас несправедлива. Но этого не случилось бы, не будь ты всю свою жизнь таким трусом.
«Как ты сказала?»
– Трусом? Дженни, пытаясь спасти жизнь нашей дочери, я рискую собственной…
– Да. Рискуешь. Ты только это и делаешь. Ты постоянно рискуешь потерять все, что у тебя есть. Потому что живешь импульсивно, одним днем. Не принимая решений. Не беря на себя ответственности. Ты позволяешь сделать из себя игрушку. Поэтому мы не подходим друг другу. Я возьму сейчас все в свои руки и поеду в клинику. А ты продолжай играть в свою игру.
Щелчок.
Еще никогда тишина не казалась Бену такой невыносимо громкой.
Ничто не причиняет такую боль, как правда из уст любимого человека.
Похожие слова, которые он уже слышал сегодня от отца, словно лезвиями резали ему слух. Бен не удивился, если бы его уши начали кровоточить. Да, Дженни была несправедлива. Но Бен также знал, что она, черт побери, права.
«Но что мне делать?»
– Я люблю тебя, Дженни, – сказал он в трубку, в которой его уже никто не слушал.
Потом еще раз проверил входящие сообщения, но от психопата по-прежнему ничего не было.
Он кликнул на ссылку с веб-камерой и почувствовал покалывание в сердце, когда увидел Джул, лежащую на больничной кровати. Неизменившуюся. Беспомощную. Но живую.
Не зная, что ему делать, Бен вернулся в сакристию.
Арецу за столом чуть вздрогнула, когда он открыл дверь, но в целом ей стало лучше. Во всяком случае, она уже разговаривала с пастором – тот как раз задал ей вопрос, ответ на который хотелось бы услышать и Бену.
– Не хотите рассказать мне, что именно там произошло?
Бен придвинул себе стул.
– Я тоже хочу это знать. Что, ради всего святого, случилось у такси?
– Я понятия не имею, – пробормотала Арецу. – Видимо, у меня был контакт с кровью.
Она посмотрела на пастора.
– Знаете, в детстве меня травили одноклассники. И сегодня привкус и запах крови заставляют меня отключаться от реальности. Особенно если это моя кровь. Например, я не помню, как добралась сюда. Я только боюсь, что совершила что-то плохое.
– Там лежал труп, – безжалостно сказал Бен.
Арецу задохнулась, словно от удара в грудь. Ее глаза расширились.
– Что ты такое говоришь?
– Мужчина. Застреленный.
Глаза Арецу наполнились слезами. Голос задрожал.
– О господи, – в отчаянии произнесла она. – Значит, на этот раз я действительно кого-то убила.