Бен. 03:33.
Еще 4 часа и 27 минут до конца Ночи вне закона
– Где Джул?
Он попытался подняться, но тут же отказался от этой затеи, чтобы снова не потерять сознание. Если ему и дали какое-то обезболивающее, то в гомеопатических дозах. Казалось, что в левом плече торчит топор, а глаза так заплыли, что он едва мог смотреть.
– Джул лежит в изоляторе, – ответила Дженнифер. – Они перевели ее туда.
– Значит, она не исчезала?
– Нет. Я в панике так подумала. Но ей все равно плохо. – Дженни всхлипнула. – Они не могут стабилизировать ее состояние. Бен, что ты ей дал?
– Я?
Он сделал ошибку, помотав головой. Маленькая одноместная палата закружилась, и ему тут же стало плохо.
– Они говорят, ты был у нее, а потом сбежал.
– Но я бы никогда… Ты же знаешь, я…
Она перебила его:
– Я знаю только то, что нашу дочь отравили. И единственный, кто знал об этом до того, как у нее начало прыгать давление, был ты.
Она показала на дверь.
– Бен, там снаружи ждет полиция, один сотрудник хочет поговорить с тобой. Он говорит, что знает тебя.
– Мартин Швартц?
– Да, кажется, так зовут мужчину, который тебя спас.
Она рассказала, что Швартц проанализировал схему передвижения Бена и, поняв, какой «Макдоналдс» они выбрали, проинформировал полицию. Когда те прибыли на Центральный вокзал, толпа была уже в невменяемом состоянии.
Полицейским пришлось стрелять в потолок, чтобы разогнать шпану, которая избивала его и Арецу. Дженнифер закончила свой рассказ словами:
– Я попросила разрешения поговорить с тобой с глазу на глаз, прежде чем тебя прооперируют.
– Прооперируют? Зачем?
Бен попытался повернуться на левый бок и по вспышкам боли, которые пронзили его тело, понял, что задал глупый вопрос.
– У тебя плечо и два ребра сломаны в нескольких местах.
– А Арецу? – спросил он, ощупывая скулы. Передние зубы качались, но челюсть была вроде цела.
– Твой отец у нее и пытается поговорить с ней. Но дела обстоят не очень, Бен. Ей повезло еще меньше. Перелом черепа.
Дженнифер провела тыльной стороной руки по красным заплаканным глазам, ее голос дрожал.
– Господи, в Интернете празднуют твою смерть, Бен. Четыре человека претендуют на звание победителя. Они даже выложили фотографии и хотят десять миллионов. Все с ума посходили? И как ты оказался втянутым в это? Что ты сделал?
– Еще раз: я ничего не сделал.
Кроме того, что номинировал сам себя на это безумие.
– Меня шантажируют.
– Кто?
– Без понятия. Хотя… подожди! Такси на Фробенштрассе. Оно должно принадлежать им.
Он сглотнул огромное количество слюны, которая скопилась у него во рту.
– Им?
– Да. Их двое. Нахал в лакированных ботинках и черном вечернем костюме. Я не знаю его имени, как и другого, с кривым лицом. Но одному из них принадлежало такси.