Люди напоминают камни. Одни похожи на грубый булыжник, они прут напролом, не считаясь с остальными. Вторые – на острый гравий, резкие и высокомерные. Третьи – на вездесущий песок, они стремятся заполнить собой всё пространство. Другие – на сглаженную гальку, они избегают конфликтов. Иные – как величественные валуны, основательные и хозяйственные. Разные камни, как и человечество: легкомысленные розовые, скучные серые, мечтающие голубые, безнадежно черные. С поперечными полосами – застегнутые на все пуговицы, со сверкающей слюдой – украшающие себя дешевыми стразами. Рыхлые, которые легко крошатся, и непробиваемые, как базальт. И лишь единицы, как скалы: с ними надежно и нестрашно. И можно только восхищаться ими. И тянуться к ним.
Путники вышли к концу поля, где начиналось море. Волны лизали берег, утаскивая за собой мелкие камни, выплевывая обратно пену и водоросли. Бесконечное море серой, подвижной, как ртуть, воды. И такое же небо. Вдали они сливались, и было невозможно отличить верх от низа. Мёнгере бросила камень в воду – по небу пошли круги. Странно, как будто здесь всё перемешалось и море отражается в небе.
– Куда нам дальше? – растерялся Приш.
Глеб пожал плечами: ни лодки, ни плота. Радуга висит впереди, но как туда добраться, неясно. Мёнгере ощутила усталость: сейчас бы отдохнуть, перекусить, только нечем, и надо переплыть море. Похоже, что путники останутся навсегда на этом берегу.
– Может, пойдем вдоль берега или рыбу половим? – предложил Приш.
Мёнгере прислушалась к своим ощущениям: что-то подсказывало, что рыбы здесь нет, как и людей.
– Это мертвое место, – ответила она. – Мир до того, как в нем зародилась жизнь. Изначальная точка.
Глеб сел на песок.
– И как же быть? – вопрос был риторическим.
Путники зашли в тупик. Позади каменное поле, впереди море, теряющееся в небе. И они – три запятые в книге, где еще нет текста.
– Сейчас приплывет кит и перевезет нас на другую сторону, – со смешком произнес Глеб. – Или прилетят гигантские орлы. В общем, полная ерунда. Представляю, как ржет над нами Хранитель пути – бедные детки заблудились.
Он лег на мокрый песок, волны лизали подошвы его ботинок, но Глеб не обращал на это внимания. Мёнгере хотелось лечь рядом, но она уцепилась за то, что зрело в ней. Кит, конечно, не приплывет, и орлы не появятся – в этом мире нет ни птиц, ни животных. Зато здесь есть она, Мёнгере.
– Дракон, – сказала она.
– Где? – вскочил Приш.
Он так всматривался вверх, что Мёнгере едва не расхохоталась.
– Я дракон, – ответила девушка. – Ведь мой отец лунный дракон.