Дьёрдь отправился за солдатом. Эржебета осталась сидеть за столом, даже головы не повернула.
В одной из многочисленных кладовых на соломенной подстилке лежали три изможденные, худые словно скелеты, девушки. Тела их покрывали страшные раны и следы незаживших ожогов. Несчастные были без сознания.
– Сколько ж она пытала бедняжек, – прошептал один из гайдуков.
В отряде поднялся ропот. Каждый на месте служанок видел жену, сестру или дочь…
– На кол ведьму!
– На костер!
Дьёрдь повелительно поднял руку:
– Виновные предстанут перед судом. Позвать сюда всех слуг.
Гайдуки рассыпались по замку. Ловили челядь, сгоняли к палатину. Вскоре на кухне стало не протолкнуться от людей. Слуги жались друг к другу, шептались встревоженно, переговаривались. Дьёрдь обвел толпу тяжелым взглядом, шум смолк.
– Как живется вам в Чахтице, люди? Добра ли ваша хозяйка? Есть ли те, кто хочет рассказать о ее доброте?
Они молчали.
– Боитесь наказания графини? – усмехнулся Турзо. – Не бойтесь. Больше не будет его. Говорите.
Слуги снова зашептались.
– Слово палатина даю! – повысил голос Дьёрдь. – Нет больше тут ее власти. Я – власть, и я здесь, чтобы защитить вас!
– А что ж так поздно? – сказал кто-то. – Полдеревни уже по лесам зарыто…
И тут шквал выкриков обрушился на Дьёрдя:
– Пыточный дом она тут построила, людей резала и жгла!
– У девок кровь сцеживала и купалась в ней!
– Потому такая молодая, лидерка проклятая!
– Ничего ее не берет!
– Я, я скажу, ваша светлость, – выскочила вперед Агнешка. – Все знаем, все видели своими глазами! В подвал заглядывали, смотрели, как девок она пытала!
– Ишь, какая бойкая, – нехорошо усмехнулся Дьёрдь. – А в суде повторишь?
– Повторю, господин судья! И вон, Пирошка тоже подтвердит. Вместе мы глядели-то…
– Врешь все, гадина!
В круг выбежала Йо Илона:
– Не слушайте ее, добрый господин! Она как псина трусливая: что-то увидала и брешет.
– Сама ты брешешь, проклятая! – завизжала Агнешка. – Это ж главная помощница графини, господин судья! Она ей девок из деревень приводила. Она и держала бедных, когда графиня их резала! Да Илонку Йо все боялись, мясником звали!
– Взять, – бросил Дьёрдь, и гайдуки скрутили огромную бабищу.
– На тебе моя кровь будет, – плюнула Йо Илона.
– Да и будет, отмоюсь! – орала Агнешка. – Тебе вот только уж не отмыться, столько ты ее пролила! Вон еще одна стоит, Дорка! Эта самая злючая, ваша светлость! Она и пытала бедняжек сама, и закапывала потом! А уж в Пиштяне что они утворили, господин! Два десятка девок зараз голодом уморили!
Дорку тоже схватили, связали, поставили рядом с Йо Илоной. Ката сама подошла к пленницам, встала рядом.