— Нет, не скажу. Я не приму их помощи. Мы будем жить самостоятельно.
— Примерно на двести двадцать рублей в месяц? — задиристо спросила Вика.
— Ну почему же, я найду вторую работу. У нас в дэзе — я электрик, в другом — буду сантехником.
— Тебе, Сержик, учиться надо. Ты ведь способный. Ну в этом году не попал в МГУ на журфак, так в будущем поступишь.
— Я смогу учиться и работать. Вот как папа. Он так и поступал. Конечно, это трудно. Но они с мамой любили друг друга. И сейчас любят…
— Другое время было… Я, например, «фирму» хочу носить. А для этого, сам знаешь, мой Дон-Кихот, сколько надо…
— Но мы ведь любим друг друга.
— Любовь, говорят, проходит, Сережа. Ладно, еще поговорим об этом. Не обижайся, не обижайся. Да, любим, это правда. А сейчас пойдем куда-нибудь.
— На Кузнецком выставка… очень интересный художник, — сказал Сергей.
— Нет, давай на Калининский проспект, — предложила Вика.
Сегодня днем Вика и Сергей были свободны от дежурств: она — в больнице, он — в дэзе.
Стоял март, таяло. Они брели в серой теплой сырости. Чувствовалось, что эта оттепель — только первое дыхание весны, долетевшее до гигантского города, что зима еще даст о себе знать гололедицей, снегом, обжигающими ветрами в ущельях улиц.
Они зашли в сизый от табачного дыма полусвет коктейль-бара ресторана «Арбат». Здесь было просто и доступно — сидеть за круглым столиком в круглых креслах, пить коктейль «Золотая осень» из фужеров через длинные тонкие пластмассовые трубочки, заедать напиток нарезанным клиньями тортом «Прага», орешками арахис. И конечно, слушать записи эстрадной музыки, Вика называла их «ритмами». Она любила рассматривать посетителей, сидящих на высоких табуретках перед стойкой бара, где красовались шеренги разнокалиберных бутылок. И сразу подмечала, кто во что одет, насколько модно и современно. Все это было ей понятно и близко.
А там, в выставочном зале, где Вика изредка бывала с Сергеем, она не могла понять картины со сложными сюжетами; Сергей восхищался, а она оставалась безразличной или ее они раздражали.
Вика потягивала коктейль, она слегка опьянела, ей было хорошо.
— Слушай, Вика, это колоссально! — говорил возбужденно Сергей. — Мама передала мне для чтения рукопись деда. Понимаешь, там его юность. Ему примерно столько, сколько нам сейчас. Он описывает свое время, девятнадцатый и двадцатый годы в Крыму, когда там были белые. Только окончил читать первую главу — и твой звонок.
— И ты бросил читать? — сказала она, кокетливо улыбаясь.
— Да.
— Чтобы увидеть меня?
— Да.
Вика опустила свою ладонь на его пальцы, лежавшие на столе, и слегка прижала их.