Тут Самсон, спавший между собаками Мэтта, решил, что ему срочно нужно внимание хозяйки, и втиснулся между Пенни и Мэттом. Они засмеялись.
– Сейчас мой мир – это овцы, кроличьи норы и мокрые собаки, – весело произнесла Пенни. – Ах да, есть еще лошади. И знаешь что, Мэтт Фрейзер, я абсолютно счастлива. Бретт и Фелисити могут забирать себе все, что у меня было до этого.
Следующая неделя была ознаменована работой – и невероятным счастьем. Мэтт увещевал Пенни притормозить немного после стрижки, но она не видела в этом смысла и летала, как на крыльях. Под ее руками дом засиял. Скоро должны были привезти новую мебель. Она по-прежнему готовила, но теперь на ее попечении были всего четверо мужчин, и она бы справилась, как говорится, одной левой.
Она научилась ездить верхом – они с Мэйзи поладили. Вместе с Мэттом Пенни загоняла овец, слушая попутно его рассказы о выведении породы или о родившихся недавно ягнятах. Было видно, что он невероятно гордится своими владениями. Девушка научилась различать овец и хмурилась, завидев сорняки, потому что помнила рассказы Мэтта о том, как трудно содержать пастбища в надлежащем состоянии.
Потом они начали обрабатывать овец обеззараживающими средствами, и Пенни забыла, что такое домашняя работа. Они жили на супе и бутербродах, потому что главным образом были в полях, и она училась правильно держать инструменты, мыть овец и многому другому. По ночам она возвращалась с поля грязная и уставшая и падала, измученная, в постель. С Мэттом.
Впервые они сделали это сразу же после пикника, и ночь была волшебной. Пенни поняла, что напрасно столько времени опасалась. Теперь Мэтту достаточно было улыбнуться – и ее сердце пело. Он прикасался к ней – и тело ее оживало. Конечно, Пенни понимала, что это не навсегда. Мэтт – по-прежнему ее начальник, платящий ей бешеные деньги, что она затребовала. Но по ночам все менялось. Ночи принадлежали всецело им, и можно было не думать о будущем и ничего друг другу не объяснять. В объятиях Мэтта Пенни забывала обо всем – о скверном характере отца, предательстве Бретта, несчастьях матери. Здесь ее любили – по крайней мере, это было похоже на любовь, а большего Пенни не ожидала. Она не задавала Мэтту вопросов о том, что думает он, и он молчал. Для них обоих говорить о будущем было тяжело. Они жили настоящим.
* * *
Они почти закончили обрабатывать овец от паразитов, и Пенни вынуждена была признать, что никогда в жизни так не веселилась.
Она стояла в воротах, отделяя уже обработанных животных от остальных – дерево, упавшее на ограду загона, спутало им все карты, – пока собаки не без участия Самсона помогали загонять овец в стойла. Неподалеку стояли Рон и Харв, а рядом с ними – Мэтт, проверяя все на всякий случай еще раз. Это была командная работа, и Пенни чувствовала себя прекрасно. Через час все будет готово, и они с Мэттом пойдут домой, чтобы вместе провести вечер.