Штальманн негромко сказал:
– Как я понимаю, наши два «да» в силе. Марк, ты ещё будешь настаивать, что перед тобой не артист?
Далан повёл бровью.
– А я не понимаю, почему кто-то поёт один раз, а для кого-то особые условия? Я своего мнения не меняю. Нет.
– Честное слово, не знаю, – вздохнул и томно закатил глаза грузин. – Но это было так чувственно. До мурашек. Наверное, я всё-таки скажу «Да».
– Как девица в кордебалете, тьфу! Да-нет, нет-да. Просто противно! – вскипел Далан.
И тут Штальманн махнул на Алёшу рукой:
– У тебя три «да». Уходи скорей давай, пока наш критик не передумал. Беги! Встретимся позже.
Алёша поклонился, бросил: «Спасибо, я пойду» – и ушёл со сцены.
Ведущая кинулась его поздравлять: «Это было запредельно! Алексей – ты супер!» Откуда-то возникли ребята, Кэт, Лиса. Они повисли на нём с криками: «Ты лучший».
– Что творишь, чувак! Что ты творишь! – тряс его Шаман, схватив в охапку.
– Кажется, я прошёл… – только и смог выдохнуть Алёша.
– Марусь, привет! Чего сидишь в потёмках? – Катя заглянула в комнату, погружённую в фиолетовую тень сумерек.
– Привет, – бесцветно отозвалась та с дивана.
Катя щёлкнула выключателем, Маша зажмурилась и натянула на голову плед:
– Зачем свет? Выключи.
– Марусь, не видно же ничего.
– А-а, ты что-то забыла? Ладно. Раз тебе надо, пусть горит. По барабану, – безразлично согласилась Маша. Плед съехал вниз, открывая взгляду подруги взъерошенную кудрявую голову и расстроенное лицо.
Катя села возле Маши:
– Марусь, что случилось?
– Всё нормально, – буркнула она, глядя в пустой угол. – Анка собирается меня выгнать. Я проблемная.
– Погоди, – взяла её за руку Катя. – Вроде речь шла только о гастролях. Работы в Москве навалом…
– Она сказала: ещё один писк с моей стороны, и выгонит.
– Значит, не пищи.
– Пробую. – Маша подняла возмущённые глаза на подругу: – А знаешь, куда она меня отправила? Вместе с девочками семнадцатилетними из студии… На подтанцовку к участникам какого-то говённого конкурса! Прикинь, там народ даже петь толком не умеет… Лохи зелёные. Анка говорит, их надо учить двигаться, помогать на репетициях. Мечта, а не работа! Как понимаешь, отказаться – без вариантов.
– Может, не всё так плохо? Конкурс же телевизионный?
– Вроде, – пожала плечами Маша. – Но из «стариков» туда иду только я. Как в ссылку. Подальше от приличных людей и за копейки. Ребята обалдели.
Зато ты бы видела рожу Юрки! И что он сказал… Хамло поганое. Радовался, будто ему миллион в трусы засунули.
Катя скривилась:
– Вот сволочь. Ладно, ну его! Давай переключимся на что-нибудь хорошее.