– Маш, ты любишь свою работу? – осторожно спросил Алёша.
– Очень. Не представляю, как бы я жила без танца. Это часть меня, без которой меня бы просто не было. Даже сейчас скучаю по движениям. Я – счастливый человек, знаю с детства, что хочу делать. Так хорошо, что ты теперь меня понимаешь. Ведь понимаешь?
– Да, Маш, понимаю, – со вздохом ответил он.
– Знаешь, мне кажется, общение с залом – это как сёрфинг. Зрители – волны, а ты – сёрфер, нет, скорее доска для сёрфинга, которая несётся по волнам. Всё круче, и круче, и круче. Ты танцуешь, летишь вперёд, и тебя уже не остановить. Так классно! Правда? – горели Машины глаза.
– Классно. – Он поцеловал её в лоб по-отечески, погладил по голове: – Через пару недель ты поправишься, шоу закончится, и твоя Анка возьмёт тебя обратно. Не может не взять.
– Лёшик, а как же нам видеться, если ты будешь на своих гастролях, а я – на своих? – встревожилась Маша.
– Не факт, что у меня будут гастроли.
– Алёшка, не начинай! Разве можно быть таким неуверенным? – Она его шутливо ткнула пальцем в бок. – Ты же любишь петь, а значит, всё получится.
Он криво улыбнулся:
– Иногда просто петь – мало.
– Ты не просто поёшь. Ты гениально поёшь, – с жаром ответила Маша. – И ты очень хороший актёр, такой настоящий, естественный на сцене. Ты должен выиграть! Ты должен. Помни: я хочу, чтобы ты завоевал для меня мир, – засмеялась Маша.
«А если нет, то что?» – подумал он, но ничего не сказал. Вздохнув, Алёша посмотрел на Машу. Тронул пальцами мягкие завитки, прижал её к себе, потянулся к нежным, полуоткрытым губам. Алёша поймал ртом тёплое дыхание, приник жадно, будто пловец, у которого в акваланге вот-вот закончится воздух, и, наконец, оторвался.
– Мне пора. Светает.
– Жалко… я бы тебя совсем не отпускала.
– И всё-таки надо, – сказал Алёша и, подхватив с кресла куртку, направился к выходу.
* * *
Штальманн читал в холле газету, закинув ногу на ногу, когда Алёша, сонный и злой, спустился к завтраку. Служащая поднесла кофе:
– Как вы просили, Игорь Вениаминович!
Тот только кивнул и, увидев Алёшу, выжидающе уставился:
– Ну-с, что ты решил, голубь мой?
– Пусть будет по-вашему, – выдавил из себя Алёша.
– Вот и умница. Я же говорил, умный парень. – Штальманн аккуратно сложил газету и неторопливо поднялся, протянув Алёше руку, которую тот нехотя пожал: – Люблю, когда рядом деловые люди, которые не путают бизнес и сопли. А Далан в тебя не верил… так что ты помог мне выиграть бутылку текилы. Распить можем вместе. Видишь, я лояльный.
– Не пью, – хмуро ответил Алёша.
– Совсем? – удивился продюсер. – Ну, с этим тоже надо подумать. А то будешь на вечеринках белой вороной.