Жизнь без старости (Скулачёв, Скулачев) - страница 52
Посмотрите на данные по этому коэффициенту в нашей стране в 2010 году (рис. I.10.1):
Рис. I.10.1. Возрастные коэффициенты смертности населения России в 2010 г. Данные взяты с официального сайта Федеральной службы государственной статистики (http://www.gks.ru/).
То есть из каждой тысячи людей в возрасте 80–84 лет более ста умерли в течение 2010 года. Получается, что для людей в этом возрасте вероятность НЕ ДОЖИТЬ до своего следующего дня рождения составляет около 10 %.
Обратите внимание, как резко (по экспоненте) растет смертность с возрастом. Для 60 летних она менее 2,5 %, а за следующие 25 лет раскручивается примерно в 10 раз. Но что происходит в более раннем возрасте, когда люди еще не считаются пожилыми? На рис. I.10.2. ниже можно более детально рассмотреть, как меняется смертность в период от рождения до 40 лет.
Рис. I.10.2. Возрастные коэффициенты смертности населения России в возрасте до 40 лет (2010 г.). Данные взяты с официального сайта Федеральной службы государственной статистики (http://www.gks.ru/).
В общем-то, та же картина. Отбросив младенческую смертность (неизбежная вещь, связанная со стрессом перехода из материнской утробы к самостоятельной жизни), наша вероятность умереть минимальна лет до десяти-четырнадцати. А потом она начинает неуклонно расти по той же экспоненте! Двум более молодым авторам этой книги всего по 40 лет, но получается, что наша вероятность не дожить до следующего дня рождения уже в 10 (!) раз больше, чем в те чудесные годы, когда они заканчивали школу. Почему? Согласно нашей гипотезе — из-за работы генетической программы старения, которая, по-видимому, уже в пятнадцать лет начинает сокращать нам жизнь.
Кстати, известен один из первых объектов ее атаки — иммунная система, которая стареет с 10–12 лет.
С точки зрения старения как средства ускорения эволюции (см. выше «басню о лисе и зайцах»), к 40 годам мы должны весьма существенно состариться (что и видно по росту смертности). Иначе говоря, к этому времени программа старения уже должна быть как следует «раскочегарена». И вот тут вступает в силу одно соображение, которое, на наш взгляд, дает нам возможность притормозить ее работу в именно среднем и старшем возрасте. То есть повысить шансы добраться до «аптеки будущего» для тех, кому сейчас больше 40 лет[5].
Зачем может понадобиться программа старения после завершения репродуктивного периода, когда уже никакой эволюции быть не может (как бы хорошо мы не приспосабливались, мы уже не способны передать в следующее поколение наши гены)? На эту тему мы рассуждали в конце 5-й главы части I нашей книги и сформулировали принцип «полезных бабушек и дедушек». Все-таки мы уже довольно давно умеем передавать информацию в следующее поколение не только через гены, но и при помощи речи (последние несколько тысяч лет к ней добавилась письменность, а недавно — еще фото и видео). То есть, с точки зрения интересов вида первобытных людей