Вскоре Жюль увидела туриста.
— Привет! — крикнула она, надеясь, что голос ее звучит непринужденно. Мужчина, прислонившись к дереву, пил пиво из бутылки. Молодой, двадцать с небольшим, выражение дикой тревоги на лице… Выглядел он неряшливо, и Жюль вдруг подумала, что надо быть осторожной. Денниса рядом нет, но он точно не слишком далеко.
— Туризмом занимаетесь? — спросила она, хотя никакого туристического снаряжения не было и в помине.
— Я здесь остановился, — нейтрально ответил молодой человек.
— Эта территория на самом деле принадлежит летнему лагерю, — сказала Жюль как можно беспечнее и бодрее. — Многие заходят сюда, не зная об этом. Я думаю, нам надо чуть лучше это обозначить.
— Намного лучше, — сказал он. — Я думал, здесь можно ходить, провести несколько дней и ночей.
Она поняла, что с ним что-то не так, и забеспокоилась. Вспомнилось, как некогда боялась одного пациента психиатрической больницы, где раньше работала. Это был перевозбужденный молодой человек, который во время разговора щелкал челюстями в воздухе.
— Ущерба никакого, — сказала Жюль теперь. — Просто это частная собственность. В нескольких милях к югу находится лагерь. Я думаю, что вам необходимо получить разрешение провести здесь ночь, но вы можете обратиться в туристическое бюро в городе, и там вас сориентируют.
Раздался трест веток и показался еще один мужчина, с виду невозмутимый. Он был намного старше, с седыми волосами и щетиной, высокий, сутулый и помятый. У него было будто вырезанное из дерева лицо курильщика. Похоже, он собирался что-то сказать, открыл рот, и Жюль заметила золотой передний зуб. Отец и сын? Но она отбросила эту мысль.
Она все еще не узнавала его на тот момент. Красота откололась от лица, как будто подвергнутого многочисленным жестоким процедурам. Он выглядел развалиной, словно совсем о себе не заботился. Она подумала: вот и странный момент. Но даже не поняла, почему эта мысль пришла в голову. А потом, заметив, как он смотрит на нее, скучающим, вялым, но заинтересованным взглядом, все-таки поняла, но едва ли могла поверить, пока он не заговорил.
— Хэндлер? — спросил он.
Она кивнула. Не двигаясь, она не отрывала глаз от Гудмена Вулфа, словно перед ней стоял заблудившийся зверь, который забрел в запретный для него лес. Они оба были заблудившимися животными в этом лесу. У них не было здесь дел, но они каким-то образом оказались здесь.
Младший поглядывал то на своего спутника, то на Жюль, и наконец спросил:
— Джон, ты ее знаешь?
— Ага.
— Эш сказала тебе, что я здесь живу? — спросила Жюль у Гудмена.