Весь этот год мы работали, ездили вместе с нашими сотрудниками и несколькими помощниками из ЮНИСЕФ в Индонезию, Индию и Китай, где следили за расширением школы „Пембебасан“ („Освобождение“), в создании которой нам выпала честь участвовать. Выкроили и немного времени на путешествия просто для собственного удовольствия. Отрезвляющей трагедии детского труда и тому, как столь многие американские корпорации по-прежнему делают вид, будто этого не происходит, невозможно противопоставить испытанные нами приятные ощущения. Но первый и главный способ решения проблемы — рассказывать людям о ней. Именно этим мы и продолжаем заниматься.
В порыве нестерпимой гордости мы хотели бы рассказать вам о нашей дочери Ларкин Фигмен, которой удалось дожить до 18 лет с именем, парящим в области между английским поэтом-мизантропом 20 века и небезызвестным мультипликационным персонажем. Друзья, она самая невероятная девушка! Она отправилась с нами в индонезийский отрезок нашей поездки, как делала и раньше, и работала помощницей в школе „Пембебасан“, но сразу после этого ей пришлось вернуться в колледж. Как известно большинству из вас, она учится в альма-матер своей мамы, Йельском университете, живет в Давенпорте и специализируется сразу в двух областях — театре и истории искусств. Мы бы любили ее, даже если бы она была помешана на математике, чего уж точно о ней не скажешь. Однако, как знают многие из вас, таков ее младший брат Мо, и из-за этого мы его любим ничуть не меньше. Мо учится и живет в школе Корбелла в Нью-Хэмпшире и считает, что папино телешоу могло бы быть ГОРАЗДО лучше, а пьесы, которые ставит его мама, скучны, но он все равно нас любит.
Если говорить серьезнее, Мо каждый день проживает со своим расстройством. Мы склоняем головы перед всеми знаниями, которыми он делится с тремя „нейротипиками“ в своей семье, — и о собственной неврологии, и о нашей.
В январе мы запускаем фонд, который будет изучать новейшие научные данные о расстройствах аутистического спектра. Еще хотим добавить здесь, что скоро мы будем сообщать новые и важные новости о Фонде бедности, потому что многие из вас спрашивали, чем можно помочь».
Письмо занимало еще одну печатную страницу мелким шрифтом. Всю содержавшуюся в нем информацию Жюль уже знала, поскольку обычно разговаривала с Эш несколько раз в неделю, а с Итаном регулярно обменивалась краткими сообщениями по электронной почте. Две пары по возможности вместе ужинали, хотя в последнее время не очень часто, но неважно; они были близки, они были спаяны. Жизнь у них была очень разной, настолько разной, что Жюль уже не могла поддерживать постоянный уровень зависти. По существу, она перестала завидовать, позволила этому чувству отступить или раствориться, так что оно ее не донимало. И все же каждый год, когда приходило рождественское письмо, она на какое-то время погружалась в мрачные мысли, как часто делала в течение всего года в былые дни.