— Поздно, около часа.
— Разве кафе на улице Тюрен было открыто до часа ночи?
Мегрэ хорошо знал этот квартал. Там все закрывалось в полночь, если не раньше.
— Нет, кафе закрылось… и мы пропустили по последней рюмке на площади Республики.
— Вы были пьяны?
— Вы же знаете, как это бывает? Выпьешь стаканчик, чтобы успокоиться… Потом второй…
— Вы снова проехали по набережной?
Гийо недоуменно посмотрел на товарища, как бы прося подтвердить его показания.
— Конечно, нет, нам нечего было там делать.
Мегрэ обратился к Лапуэнту:
— Проводи господ в соседнюю комнату и запиши показания. Благодарю вас, мосье. Нет надобности разъяснять вам, что все вами сказанное будет проверено.
— Клянусь, я говорил только правду.
— Я-я-я-я… т-тоже.
Это походило на фарс. Мегрэ остался в кабинете один. Стоя у открытого окна, он машинально вертел стеклянный шарик и задумчиво смотрел на Сену, бегущую за деревьями, на проходившие мимо суда, на светлые пятна женских платьев на мосту Сен-Мишель. Потом сел за письменный стол и позвонил в больницу.
— Соедините меня со старшей сестрой хирургического отделения.
Теперь, когда старшая сестра воочию убедилась, что Мегрэ беседовал с самим профессором, и даже получила от того соответствующие указания, она стала воплощением любезности.
— Я как раз собиралась вам звонить, господин комиссар. Профессор Маньен только что осмотрел больного. Он находит, что больному гораздо лучше, и надеется, что удастся избежать осложнений. Это поистине чудо…
— Больной пришел в сознание?
— Не совсем, но иногда он смотрит на окружающее вполне осмысленно. Пока трудно сказать, отдает ли он себе отчет в случившемся…
— Лицо у него все еще забинтовано?
— Уже нет.
— Вы думаете, сегодня он окончательно придет в себя?
— Это может произойти с минуты на минуту. Вы хотите, чтобы я известила вас, как только он заговорит?
— Не стоит… Я сам зайду в больницу…
— Сейчас?
— Да, сейчас.
Мегрэ не терпелось познакомиться с человеком, которого он видел только с забинтованной головой. Комиссар прошел через комнату инспекторов, где Лапуэнт в это время печатал на машинке показания страхового агента и его приятеля-заики.
— Я ухожу в больницу. Когда вернусь, не знаю…
Сунув в рот трубку и заложив руки за спину, Мегрэ неторопливо, словно направляясь в гости, пошел в больницу, которая находилась почти рядом, в двух шагах от Дворца Правосудия. В голове мелькали какие-то бессвязные мысли.
Войдя в приемную, он увидел толстуху Леа. На ней была та же розовая кофта. С раздосадованным лицом она отошла от регистраторши и, заметив комиссара, бросилась к нему.