- Я не знаю…- испуганно затряслась Амирэль.
– У тебя есть время подумать до полуночи, - Ли решительно надела на Амирэль украшение и спрятала его ей за ворот платья. – Эльфы сегодня покидают Аххад. А насчет орков… Думаю, Нарварг не очень расстроится, если лишится невесты, которой он, мягко говоря, противен. Мне кажется, вы оба заслуживаете того, чтобы вас любили, а не терпели. А Магрид, если ему так необходимо укрепить связи Аххада, пусть сам женится на какой-нибудь орчанке или троллихе, - зло процедила охотница. – Удав красноглазый.
Амирэль в ужасе посмотрела на Оливию: никто в Арум-Рисире не смел так неуважительно говорить о царе. Его приказы и воля считались законом и исполнялись беспрекословно. Даже отец не дерзнул перечить монарху, когда дело коснулось её брака с орком.
- Я подумаю, - в смятении девушка стала теребить край своего рукава, не замечая, как обрывает пришитый к нему бисер.
- Я хочу вернуться обратно. Ты можешь показать мне дорогу в бальный зал? - мрачно поинтересовалась Оливия, сделав глубокий вздох и гордо выпрямившись, стряхивая с себя остатки повисшего на плечах мучительного бремени.
- Ты сможешь танцевать после всего, что произошло? – до глубины души поразилась Амирэль.
- Не знаю, - Ли жестко растерла руками лицо, потом тоскливо посмотрела на девушку.- Я попробую. Пойдем, меня, наверное, уже ищут.
Амирэль взяла Оливию под руку, и охотница почувствовала, что ей становится легче, словно новая знакомая сняла с души угнетающую её тяжесть.
- Спасибо, - тихо и устало произнесла Ли, понимая что Амирэль сейчас пользуется своим даром, чтобы ей помочь. В отличие от Лэйна, она делала это очень оперативно и действенно.
Девушка довела Оливию до высоких дверей, за которыми слышалась громкая музыка, шум, голоса, и, тревожно посмотрев ей в глаза, спросила:
- Ты уверена?
- Все хорошо, - кивнула Ли, толкнув рукой закрытые створки.
Яркое, будоражащее веселье бала вырвалось из раскрытых дверей, закружив вокруг шлейфом смеха, блеском нарядов, резкими, ритмичными звуками.
Ли смотрела на танцующие пары, ощущая себя бессильной песчинкой, попавшей под жернова судьбы – неотвратимой и неизбежной. По залу внезапно пронесся нарастающий гул, и девушка поняла что происходит, только когда разливающийся по полу жемчужный свет мягко коснулся подошв её сапог, а затем стал подниматься вверх по ногам, одевая охотницу в эльфийский наряд, достойный королевы.
Взгляд Оливии поймал идущую навстречу высокую, статную фигуру Элла, и сердце вновь сжалось в удушающем болезненном спазме, будто в него воткнули острый ядовитый шип.