– Ну что же, тогда начнем. Итак, дорогой сын, я считаю, что в данном вопросе вы с Маргаритой проявляете хоть и вполне объяснимую, но все же совершенно излишнюю узость мысли. Ты в общем-то правильно считаешь, что сможешь убедить Вильгельма и англичан в том, что энергичная, умная, расчетливая и циничная императрица потихоньку прибрала к рукам императора и теперь достаточно свободно им манипулирует. Так?
– Так, и где же здесь узость?
– Сын, сколько императриц в России?
– О… две.
– Вот именно. И в каких же качествах из тех, что я сейчас обозначила в отношении твоей жены, ты отказываешь мне?
– Ни в каких. Так значит, вы предлагаете…
– Наконец-то догадался. Почему бы нам с Маргаритой не быть союзницами? Цели-то во многом совпадают! Я не спорю, что с немцами лучше общаться ей, но англичан вполне могу взять на себя я. Надеюсь, ты еще не забыл, за кем замужем моя старшая сестра.
Вот так и родилось то, что в Европе одно время считали «заговором императриц», а на самом деле это была всего лишь операция под кодовым названием «Трест».
Негромко стрекотал кинопроектор, а я сидел в полутьме с интересом взирал на экран. Нет, там шел не художественный фильм. Их к текущему моменту уже сняли не то пять, не то шесть штук, но столь убогих, что смотреть было решительно невозможно – во всяком случае, мне. Куда там еще неопытным сценаристам до великолепных картин, кои нам демонстрирует повседневная жизнь! В частности, вот до этой, под рабочим названием «Двенадцатое пленарное заседание Государственной думы». Правда, фильм был немой, аппаратура для съемки звуковых пока еще не вышла из стадии экспериментов, но тут и без звука все смотрелось замечательно. Зато у нас в России изначально было принято двадцать четыре кадра в секунду, так что движения в фильмах были вполне естественными.
На экране разворачивалась дискуссия между конституционными демократами и монархистами. Правда, было не очень ясно, по какому именно вопросу, однако зрелищности это нисколько не умаляло.
От монархистов главную роль явно играл Пуришкевич, у кадетов однозначного лидера не замечалось, да и вообще выступали они, скажем прямо, бледновато – без огонька и неубедительно. Зато их было много, демократы брали числом.
Депутаты же от трудовых союзов демонстрировали явную растерянность. Они, бедные, просто не могли понять, что происходит. Похоже, из-за недостатка политического опыта рабочие представляли себе работу главного органа народовластия несколько иначе, однако некоторые все же втянулись в обсуждение. Правда, со стороной так и не определились – двое совершенно однозначно и довольно результативно поддержали монархистов, а один, но зато самый здоровый – кадетов.