– Так я и не стану отпираться – да, такие соображения тоже присутствуют. Скажите лучше – вы сможете быстро подготовить проект соответствующего указа или мне поручить это кому-нибудь другому?
– Смогу, но только… как быть с авторством?
– Хм. Насколько я понял, вы хотите, чтобы инициатива отмены платежей исходила якобы от РСДРП, а привязка к количеству грамотных – от меня?
– Э-э… да.
– Двести тысяч.
– Ч-чего?
– Рублей, естественно. Из тех денег, что вы уже начали получать за отмену черты оседлости. Такую сумму ваша партия вложит в развитие народного образования, и после этого может хоть на каждом перекрестке вопить о том, что это именно она первой предложила отмену выкупных платежей и смогла убедить императора в необходимости такого шага. Я возражать не буду.
– Не боитесь потерять какую-то часть своей популярности?
– Нет, потому что рабочих данная мера вообще не коснется, а девяносто процентов крестьян ничего про РСДРП не знают и знать не хотят.
– К сожалению, вы правы. Даже, пожалуй, тут не девяносто процентов, а все девяносто девять. Явно настала пора поднять вопрос о работе с крестьянством на очередном съезде партии.
– Так поднимайте! И, кстати, не желаете ли пригласить на съезд меня? Разумеется, инкогнито.
Ну да, в прошлой жизни я не только ни разу не присутствовал на съезде КПСС, но даже от просмотра этих торжественных сборищ по телевизору всячески увиливал. Однако почему бы в новой жизни не восполнить такой серьезный пробел? Будет потом о чем вспомнить. Да, и в цирк сходить не забыть! А то ведь в нем бывал только Сан Саныч Смолянинов, а Алик Романов – ни разу.
Вскоре у меня появились первые достоверные сведения о начале и дальнейшем ходе боевых действий в Южной Африке.
Буры уже давно рвались послать англичан куда подальше и отменить даже те урезанные права, которые они все-таки вынуждены были предоставить уитлендерам, то есть иностранным золотодобытчикам. Кстати, их возмущение носило явно искусственный характер – во всяком случае, моей компании имеющихся прав вполне хватало. Налог на добычу золота, за уменьшение которого столь яро боролись англичане, вообще составлял пять процентов! Да Британия только на подготовку военных действий истратила раз в двадцать больше, чем должны были заплатить уитлендеры в следующие десять лет.
Вот ввозные пошлины – да, они были довольно высокими, доходя до пятидесяти процентов. Но, с другой стороны, их было совсем нетрудно уменьшить. Достаточно было ввезти в Трансвааль современное оружие и продать его – между прочим, с неплохой прибылью – как ввоз товаров на вдвое большую сумму становился беспошлинным. Однако такой простой метод англичан почему-то не удовлетворил. Наверное, потому, что они пытались всучить бурам винтовки Пибоди-Мартини – нечто вроде нашей берданки, только еще более древнее. И какие-то допотопные пушки – хоть и нарезные, но заряжающиеся с дула. Естественно, буры, получающие из Германии винтовки Маузер-98 и полевые гаубицы Круппа, а из России – пулеметы Мосина и пистолеты-пулеметы МРВ, такое убожество современным оружием считать отказывались, вследствие чего освобождение от пошлин англичанам не светило. Будучи таковым положением дел возмущены, они, собрав достаточно сил, заявили, что буры, не являясь суверенной державой, нарушают то-то и то-то из договора от тысяча восемьсот восемьдесят третьего года. В Претории, тоже решив, что оружия накоплено достаточно, поставили англичан в известность, что они, как и Оранжевая республика, никакого сюзеренитета Великобритании не признают и просят ее отвести войска от границ. Если же данная просьба не будет удовлетворена, то обе республики посчитают это объявлением войны и оставляют за собой полную свободу действий.