Словно шальные, мы бежали по маленькой дорожке, которая спускалась к деревне. Дорога была скользкая от заледеневшего снега. Стоял январь, было ужасно холодно, а на полях лежало толстое белое покрывало. Тем хуже, нельзя было терять ни минуты. За нами бросятся в погоню, как только поймут, что рюкзаки наши пусты. Надо было сойти с дороги, запутать следы. И вот мы пошли через поле в чернильной тьме. Снег доходил мне до колен, и я все равно бежала, задыхаясь. Я так быстро ушла из дома, что не было времени надеть обувь. На ногах у меня домашние носки. Но колебаться и раздумывать нечего. Надо, чтобы между нами и этой проклятой фермой расстояние стало как можно больше. Мы быстро шли до самого рассвета.
Вот так мы отметили китайский Новый год в 2004-м. Какой кошмар! В тот момент я еще не знала, что в последний раз посетила ферму.
Ранним утром, после безумной пробежки через заснеженные поля, мы наконец нашли остановку автобуса на шоссе. Мы уехали и нашли убежище в городке, где я раньше работала в пекарне. Там я купила обувь и теплую одежду. Мы остановились в грязной гостинице (пять юаней за ночь — меньше одного евро), чтобы собраться с силами.
Это был худший Новый год в моей жизни.
Глава 12. Мечта о Южной Корее…
Я была подавлена как никогда. Вокруг нас, по китайской традиции, взрывались фейерверки. В праздничном городе мы были одиноки и потеряны. Прошло шесть с половиной лет с тех пор, как я бросила школу; у меня не было ни дома, ни перспектив. А главное, что мы оставили моего младшего брата — навсегда, конечно. Я думала о нем, мне так его не хватало. В эти мгновения я чувствовала беспредельную ненависть к «отчиму». Мне временами хотелось убить его собственными руками.
Назавтра мы на автобусе уехали в Далянь. Мы вернулись в центр трудоустройства, и мама немедленно вернулась к работе у стариков. Они в ней нуждались, пожилому господину становилось все хуже. Итак, мама без задержки принялась за работу. Но с меня уже хватило этого города, я хотела уехать далеко, я задыхалась там. Кымсун оставила нам номер мобильного телефона. Я позвонила ей из телефонной будки.
— Я хочу поехать в Шанхай. Я больше не могу.
Через неделю после возвращения в Далянь я отправилась на юг. Маму я оставила в Даляне. Я надеялась, что передо мной в Шанхае, таинственном и незнакомом мегаполисе, откроется новая, более благоприятная глава.
Выйдя на вокзале в Шанхае, я последовала указаниям Кымсун, чтобы добраться к ней на работу. Город совсем не похож на Далянь: он казался мне огромным, улицы были широкие, многолюдные, грязные и запутанные, как лабиринт. В конце концов, я оказалась перед корейским супермаркетом. Именно там Кымсун заполучила работу кассира. Она много трудится, даже не смогла приехать меня встречать. Но какое счастье снова увидеться! После первых мгновений встречи и разговора я поняла, что она удачно устроилась. Она делит комнату с еще одной работницей из супермаркета.