Когда мы дискутируем в университете, студенты объясняют, что они против объединения Кореи, поскольку не хотят, чтобы их налоги тратили на выплаты «бедным» жителям Северной Кореи. Чтение газет тоже меня шокировало, так как они часто не видят разницы между тоталитарным режимом Ким Ир Сена и северокорейским народом, который, между тем, является первой жертвой этого режима. Южная Корея, «земля обетованная», не всегда рай, но она приняла нас, и мы всегда будем признательны ей за это. Лишь корней нам не хватает, и иногда мы поддаемся ностальгии. Это не неблагодарность, это нормально.
Когда нас охватывает сплин, мы все трое — мама, Кымсун и я — вечером собираемся в нашей квартире, садимся в кружок и выключаем свет. В таинственной темноте мы рассказываем истории о прошлом и хором поем северокорейские песни до самой ночи; они звучат, как тихий плач. Но речи быть не может о том, чтобы жалеть о режиме Ким Чен Ира!
Меня поддерживают и многочисленные друзья из Северной Кореи, такие же беглецы, как я. Можно начать с моего друга, который бежал из трудового лагеря. Когда мы встретились в Сеуле, он был журналистом-стажером «Донга-Илбо», крупного ежедневного издания. Он брал у меня интервью для статьи о студентах-беженцах из Северной Кореи. И вот так двое корейцев с севера влюбились друг в друга по ту сторону железного занавеса.
Мой возлюбленный всеми силами ненавидит сталинистский режим, продолжающий существовать в Северной Корее. Рядом с ним развилось и мое политическое сознание, я поняла всю глубину ужаса диктатуры. Мой друг считает, однако, что я еще недостаточно критично отношусь к этому режиму. Мой друг захвачен политической борьбой, он сражается за то, чтобы разрушить систему, в то в время как большинство перебежчиков в Южной Корее опускают руки и предпочитают концентрироваться на собственных усилиях и обосноваться в южнокорейском обществе. Я понимаю увлеченность моего друга, но меня воодушевляет иное.
Больше, чем свержения диктатуры, я хотела бы, чтобы мой забытый всеми народ в Северной Корее обрел голос.
Вместе с другими северными корейцами я состою в походном клубе, меня это морально поддерживает. Иногда по выходным мы взбираемся на крутые горы в окрестностях Сеула. В клубе люди помогают друг другу и развлекаются, что мне приятно. В течение года я также посещаю протестантскую церковь, где служит священник из Северной Кореи. Моя вера не слишком крепка, но, по крайней мере, у меня есть чувство, что я — часть большой семьи.
Мне иногда не хватает этого в стране, где экономика развивается так динамично, но где каждый идет своей дорогой, не обращая внимания на других. Это сильнее меня, и хотя я успешно освоилась в Южной Корее, есть вещи, в которых я по-прежнему отличаюсь и чувствую себя ближе к соотечественникам из Северной Кореи. Вечная ностальгия эмигрантов нисколько не умаляет благодарности по отношению к приютившей их стране…