Она взглянула на Алекса: он смотрел на нее с легким недоумением в глазах и улыбался. Подошедший лифт мягко напомнил им своим сигналом, что сейчас не самое подходящее время для размышлений. Они молча вошли в кабину и поднялись на ее этаж.
— Вот мы и дома, — сказала Мелисанда, когда двери кабины открылись, и поспешила выйти, пока Алекс не заметил, что она ляпнула глупость. Отперев дверь, она театральным жестом распахнула ее настежь и, отступив на площадку, шутливо воскликнула: — Прошу!
Но Алекс не торопился: он пристально смотрел на Мелисанду, застыв на лестничной площадке, и взгляд его, выразительный и призывный, заставил ее попятиться и прижаться спиной к косяку.
— Ты тоже этого хочешь?
Она смогла только кивнуть. Он погладил ее горячей ладонью по щеке и выдохнул:
— Я так рад!
Затем он быстрым движением втащил ее в прихожую и захлопнул за собой дверь.
Первый шквал бурных ласк длился недолго, но за ним вскоре нахлынул второй. Он увлек их в пучину страсти и вознес на гребне восторга к небесам. Когда же они наконец нехотя вернулись к действительности, Мелисанда томно потянулась и дотронулась кончиком пальца до губ Алекса, распухших от поцелуев.
Он удержал ее палец зубами.
— Проголодался? — спросила она.
— Да, но этого голода пища утолить не может, — не спуская с нее жадных глаз, ответил он.
— Как? Тебе все еще мало? — изумилась она.
— А тебе нет? — Он приподнялся и окинул ее голодным, гипнотизирующим взглядом с головы до ног.
— Ну, можно сказать, что я заморила червячка, — улыбнулась Мелисанда, все еще не понимая, шутит он или нет.
Алекс, любуясь ее волосами, разметавшимися по подушкам, подцепил пальцем один локон и задумчиво сказал:
— Тебе лучше все время носить волосы распущенными.
— Легко так говорить, когда самому не нужно поправлять прическу после каждого дуновения ветра!
— А зачем ее поправлять? — Он намотал локон на палец и, наклонившись, нежно поцеловал ее в лоб. — Все это прекрасно, но я должен идти, — вдруг сказал он и спустил ноги с кровати. — Завтра утром у меня совещание, мне еще нужно успеть к нему подготовиться. Придется поработать ночью.
— Извини, что я тебя задержала! — обеспокоенно воскликнула Мелисанда. — Тем более что ты весь день мне помогал…
— Ну, допустим, для этого у меня имелись некоторые причины… Я вполне доволен вознаграждением. — Он скользнул взглядом по измятым простыням и ее полуобнаженной фигуре.
Мелисанда покраснела, уловив в его голосе не только удовлетворение, но и нечто большее, труднообъяснимое, но интригующее и многообещающее. Она тоже поднялась, стыдливо прикрываясь простыней. Без Алекса кровать казалась ей слишком большой и удручающе пустой.