Мозг Мелисанды продолжал работать и анализировать происходящее, не поддаваясь холодному туману, покрывшему остальные чувства. Где-то внутри затаилась боль, пока еще переносимая, и Мелисанда не обращала на нее внимания.
Мария вдруг воскликнула:
— Нет, Алекс! Не смей!
Но он посмел, и было поздно что-то менять. Он не пошевелился, пока Мелисанда рассматривала браслет, будто бы и на него пахнуло тем же ледяным холодом, который сковал ее эмоции. Лицо его оставалось бесстрастным, как и лицо Мелисанды.
Она медленно подняла руку, на ладони которой лежал браслет, и, держа его над ограждением палубы, еще раз полюбовалась блеском золота и сверканием аметиста в лучах солнца; затем безразлично уронила ценную вещицу в прозрачную воду. Браслет сверкнул в голубой глубине в последний раз и погрузился на дно, исчезнув из виду.
Взглянув на сомкнувшиеся над ним волны, Мелисанда посмотрела на коробочку, оставшуюся в другой руке, закрыла ее и отдала Алексу со словами:
— Возьмите, мистер Роубсон. Я решила, что браслет мне не нужен. Но коробочка от него может вам еще пригодиться, и, возможно, довольно скоро. Насколько мне известно, у вас заготовлено много подобных сувениров для женщин, с которыми у вас был роман.
Она не сводила с него глаз, произнося все это, словно желая запомнить выражение его лица. Возможно, спустя какое-то время у нее появится мужество, чтобы попытаться понять, что творилось в этот момент в его душе. Но только не теперь. Теперь ей лучше скорее исчезнуть отсюда, пока разум остается ясным, а боль еще заключена в спасительную ледяную оболочку. Разморозка обещала быть слишком болезненной.
Мелисанда отвернулась от Алекса, прошла по палубе мимо Марии и Стивена, на лицах которых угадывалось сочувствие к ней и негодование в отношении мужчины, молча стоявшего у нее за спиной, и сказала:
— Мне жаль, что я испортила вам последний день карнавала, но будет лучше, если я уйду. Не обижайтесь, пожалуйста!
Не дожидаясь ответа, Мелисанда поспешно поднялась на причал и быстро ушла, стуча каблучками по деревянному настилу. Кто-то отчаянно окликнул ее по имени, но она даже не оглянулась.
— Хочу вас обрадовать, доктор Меррик! Наша компания решила в срочном порядке опубликовать вашу книгу. Мы полагаем, что ей обеспечен не меньший успех, чем тот, который сопутствовал «Голоду». Все, кто читал рукопись, от нее в восторге.
Маленький человечек, сидевший напротив Мелисанды за письменным столом, светился от радостного предчувствия успеха книги, намеченной к изданию его фирмой. И Мелисанда даже испытала некоторое разочарование, так и не дождавшись, когда же он начнет потирать ладони.