Мелисанда попыталась улыбнуться. Теперь все это позади, книга написана, и ей станет легче бороться со связанными с ней воспоминаниями. Но сможет ли она навсегда избавиться от них? Ведь вряд ли ей удастся снова полюбить кого-то столь же страстно, как она любила Алекса Роубсона.
Внутренний голос не преминул ей тотчас же напомнить, что и он ее любил, только не смог победить засевший в нем страх вновь стать жертвой обмана и окончательно разочароваться в женщинах. Отголосок старой боли побудил его сделать первый шаг и с необычайной жестокостью отвергнуть любовь, в которую он не мог поверить.
«Слабое утешение», — с горечью подумала Мелисанда. Как бы ни относился он к ней, его поступку трудно найти оправдание.
Прогулка и свежий воздух слегка развеяли мрачные мысли, и к тому моменту, когда Мелисанда вошла в свой подъезд, ее бледные щеки порозовели, а поступь стала легкой и бодрой.
Она отметила, что консьержа нет на его обычном месте, но не придала этому значения, решив, что его позвал кто-то из жильцов по какому-то бытовому вопросу. Первый взнос за свою квартиру она внесла целиком, как только получила гонорар за книгу «Голод». Теперь и у нее было надежное пристанище, в котором можно расслабиться и отдохнуть, отгородившись от назойливого внешнего мира. Она обставила свое жилище мебелью, купленной на распродажах, украсила безделушками, приобретенными в лавках старьевщиков, а стены обклеила светло-желтыми и зелеными обоями. В ее комнатах было светло даже в самые пасмурные зимние дни, и она всегда возвращалась с работы домой с приятным предчувствием отдыха в уютной обстановке.
Вот и теперь, поднимаясь в лифте, она представляла себе, как сварит ароматный кофе и удобно устроится на диване с новым детективом, купленным накануне. И никакой работы, никаких воспоминаний!
Выйдя из лифта, Мелисанда заметила, что мужчина, сидевший в конце коридора и, видимо, поджидавший кого-то из ее соседей, встал при ее появлении. Приглядевшись, она похолодела: даже спустя несколько месяцев ей не потребовалось много времени, чтобы узнать Алекса Роубсона.
Он шел по коридору своей уверенной походкой, а Мелисанда словно приросла к полу, не зная, как ей поступить: то ли стремглав убежать, то ли броситься ему навстречу и повиснуть у него на шее.
Чем ближе он подходил к ней, тем лихорадочнее она пыталась сообразить, как ей себя вести. Захлопнуть ли дверь квартиры у него перед носом или же вежливо, но бесстрастно пригласить зайти? Что он ей скажет? Что скажет ему она? Почему он здесь, в конце концов! Зачем он пришел?