Время от времени Агата смотрела с тётей Ирой сериалы и помогала ей править диалоги — тётя Ира писала сценарии для телевидения.
По субботам играла в шахматы с дядей Димой. Это было даже веселее, чем с Карлом. Дядя Дима долго думал над ходом, хмурился, чесал затылок, становясь похожим на взлохмаченного сердитого попугая. Агата выигрывала у него примерно один раз из трёх, что её весьма воодушевляло, потому что Карл всегда ставил ей мат, рано или поздно. В конце концов Агата потеряла надежду когда-нибудь выиграть у него, и ей стало скучно. А с дядей Димой интересно, потому что он настоящий.
Со временем всё, что произошло на станции, всё больше отдалялось и забывалось. До тех пор, пока однажды Агата не вернулась домой после занятий раньше времени.
Входная дверь открылась бесшумно. Посреди кухни неподвижно застыл дядя Дима, неловко отведя в сторону правую руку с поварёшкой. Его обычно блестящие карие глаза были тусклыми и неподвижными. Напротив возился с маленьким монитором невысокий человек, выговаривал расстроенной тёте Ире:
— Ну что вы хотите, на эту модель апгрейтов уже не делают. Ещё раз советую заменить.
Агата на цыпочках вышла из квартиры, надеясь, что тётя Ира её не заметила…
Агата наткнулась на него случайно. Спустя пять минут сайт уже был удалён — за разжигание розни и поддержку агрессивных настроений в социальных сетях. Но Агата успела запомнить адрес. Первые два письма ушли будто в пустоту, на третье, длинное и умоляющее, через некоторое время прилетел ответ.
«Привет, девочка с Марса. У тебя интересная история и хорошие вопросы. Может, я смогу тебе на них ответить».
Они договорились встретиться в парке. Агата пришла пораньше. И потому, что очень волновалась: боялась опоздать, боялась не узнать своего виртуального собеседника, боялась ответов, которые он обещал. Она так долго думала об этих страхах, что у неё закружилась голова и желудок сжался в тугой холодный комок. И в какой-то момент она даже решила никуда не идти. Оставить всё как есть. Но потом поняла, что «как есть» уже не будет. Как если бы она тогда осталась на станции вместе с имитациями Карла и мамы и попыталась дальше делать вид, что они настоящие.
А ещё Агата полюбила парки. Роскошь, совершенно немыслимая в тесных марсианских куполах. Яркие благоухающие клумбы, тенистые аллеи, нежный шелест листьев над головой, пляска теней и пятен света, сверкающая солнечная мозаика. И редкие гуляющие — неизменно с рассеянной и счастливой улыбкой, фигуры и лица, будто сотканные из ветра, солнца, случайного движения листьев. Агата замирала, присев на край скамейки, и жадно впитывала в себя эти улыбки, свет и покой. Кажется, она чувствовала примерно то же, что тогда, когда с Карлом смотрела на марсианские пустыни…