– Граф, благодарю вас, – принц наклонил голову и тут же отвернулся к остальным парням, показывая оружие. Ко мне он тут же потерял интерес.
Я постоял ещё несколько секунд, но поняв, что больше молодёжи не интересен, так что оставалось только развернуться, чтобы уйти, под сочувственным взглядом гвардейца.
– Граф! – звонкий голос остановил меня, и я повернулся, увидев принцессу, которая стояла в окружении своего круга общения, отдельного от брата, но, заметив меня, она тут же бросила их.
– Ваше высочество, – я принял руку и поцеловал её, – рад вас видеть.
– Мы можем поговорить? – она с мольбой посмотрела на меня. – Мне так хочется поговорить с вами!
– Что может быть интересного в разговоре со стариком, ваше высочество? – Я увидел, как на меня направилось не менее десятка ревнивых взглядов из её круга молодых людей.
– Граф, ну прекратите, – она обиженно на меня посмотрела, – у них на уме только лошади, оружие и развлечения. Никто из них не понимает меня и мои желания!
– Тогда давайте отойдём чуть в сторону, чтобы нас не все слышали, – я предложил ей руку, и мы пошли к одному из столов.
– Как вы до этого додумались? – она смущённо спросила меня, кивнув на танцовщицу, мимо которой мы прошли, и покраснев при этом. – Все парни без ума от этой затеи, даже хотят и у себя в следующий раз сделать так же, но вот многие из старшего поколения вас осуждают за такой откровенный разврат.
– Главное ведь говорят, – я пожал плечами и отщипнул пару виноградин, есть совершенно не хотелось.
– Граф, я хотела спросить вашего совета, – девушка снова покраснела и застеснялась.
– Ваше высочество, будьте со мной откровенны, я давно не в том возрасте, чтобы смущать вас.
– Мне служанки, работающие во дворце, часто рассказывают, как живёт простой люд, и у меня сердце обливается кровью, когда узнаю, сколько из них умирает от голода.
– Вы общаетесь с простолюдинами? – удивился я. – А как же ваши фрейлины? Они ведь должны за вами прислуживать.
– От них, кроме сплетен, кто с кем встречается, и обсуждения нарядов, никакого толку! – Она в досаде закусила губу. – Я же хочу знать, как живёт наш народ.
– Ваше высочество, простите за откровенность, но откуда такое стремление всем помогать? – решил спросить я. – Большинству из нашего сословия нет дела до жизни простолюдинов.
Она застеснялась и замолчала, но внезапно слова словно прорвали плотину её долгого молчания и на меня потоком полился горячий бред наивной дурочки, которая решила, как и мама, спаси этот мир. Видимо, её образ был для неё слишком силён и она всем стремилась быть похожа на неё. Та же причёска, похожие манеры, да ещё и это упорное желание сделать всех счастливыми.