– Подумайте! – улыбнулась Татьяна.
Жданов коснулся рукой ее заснеженного воротника и задумчиво заметил:
– И каждая снежинка неповторима… – А потом опять без всякого перехода добавил: – Ну, так зайдите проведать кота! Проявите милосердие!
…Проша явно узнал ее, закрутился вьюном, заурчал, попросился к девушке на руки. Наблюдая эту картину, Жданов, усмехаясь, заметил:
– Видно, придется мне заводить новую подружку, кот явно скучает без женского общества!
Татьяна строго посмотрела на соседа: опять ваши дурацкие шуточки? От предложенного чая она отказалась, извините, я, вообще-то, тороплюсь. Но, уже прощаясь, смягчила тон и спросила: нет ли у Андрея дисков с его фильмами. Жданов пожал плечами: извольте. Порывшись в груде валявшихся на полу рядом с телевизором дисков, он извлек несколько и протянул Татьяне: приятного просмотра!
…Уставшая за день, Таня хотела перед сном посмотреть начало одного из фильмов, снятых Ждановым, но, начав смотреть, не смогла остановиться. Она посмотрела все три фильма залпом, словно опрокинулась в них. Да, фильмы были сняты по великолепным сценариям, да, их снимал талантливый режиссер, но операторский гений Андрея Жданова вытягивал картины до уровня шедевра. В каждом кадре была своя драматургия и магия света. Оператор Жданов умел так выстроить свет, что все женщины у него были красавицы, а главным героем становился свет: рассеянный, мягкий, струящийся, волшебный, преобразующий, резкий, безжалостный.
Последние кадры как обрыв; финальные титры… За окнами занималось холодное московское утро. Татьяна зябко повела плечами от усталости – всю ночь не спала. Зато теперь она знала, что хмурый, грубоватый, не слишком приятный в общении Жданов – талант, каких поискать. «И, может быть, – вздохнула Татьяна, – иные шероховатости его характера ему стоит прощать из-за его безусловного дара? В конце концов, что с них, гениев, взять?!»
В этот день, когда на съемочной площадке был объявлен «перекур», Татьяна подошла к оператору их фильма Ивану Ткачеву и, завязав с ним разговор, между делом спросила, что тот думает о творчестве своего коллеги – оператора Андрея Жданова.
– Жданов?! О! – уважительно пропыхтел в усы Ткачев. – Он – большой мастер! Оператор от Бога! Когда я смотрю его работы, мне кажется, что Андрей родился с камерой в руках и сразу так направил камеру и выставил свет, что мир заиграл по-новому!
Ткачев произносил узкоспециальные слова из своего «операторского» обихода, смысла которых Татьяна не понимала, но главное в том (и это она понимала прекрасно), что все сказанное Ткачевым о Жданове было исключительно лестно. И вот странное дело – похвалы в адрес Жданова Татьяне почему-то оказались приятны, словно бы высокую оценку получал близкий ей человек. Не сдержавшись, она спросила Ткачева, не знает ли тот, почему Жданов ушел из игрового кино и переключился на документальное. Помрачнев, оператор признался, что «краем уха слышал эту историю». Дескать, несколько лет назад по Москве ходили слухи о том, что Жданов в пух и прах рассорился со своим закадычным другом режиссером Михаилом Седовым, на пару с которым они сняли свои лучшие фильмы. Поговаривали, что после ссоры с Седовым Жданов запил, от него ушла жена, и его жизнь «полетела под откос». Андрей перестал снимать игровое кино и взялся за документальные фильмы. Надо признаться, что снимает он их столь же хорошо, как и художественные. «А потому что талантливый человек талантлив во всем!» – подытожил Ткачев.