…И вновь она подумала, что Жданов… немножко волшебник. Потому что иначе как волшебством все, что происходило сейчас, в этой комнате, назвать нельзя – среди холодной, снежной зимы для нее вдруг началось настоящее лето. На экране сменяли друг друга кадры подводного мира: невиданной красоты кораллы, рифы, морские обитатели. Андрей в это время говорил о том, как снимал этот фильм на Карибах, какие приключения он пережил во время съемок и это было так же интересно, как и его недавний рассказ о снежинках.
Для «полноты ощущений» Жданов предложил ей глотнуть настоящего рома: «Хотите почувствовать себя пиратом?» Не то чтобы она хотела «почувствовать себя пиратом» (смешно даже!), но от одного глотка Татьяна не отказалась. И сладковатый, терпкий, обжигающий ром мгновенно ее согрел.
Карибское море сияло волшебным цветом, переливалось огнем, и, глядя на него, Таня вспоминала свое – Черное, рядом с которым прошло ее детство, и вся жизнь. У них с Андреем завязался разговор о море, которое, каким бы оно ни было – Черным, Средиземным, Красным, Эгейским, холодным северным, – всегда – настоящее чудо.
То ли коварный ром – любимый пиратский напиток развязал ей язык, то ли фильм Андрея разбудил множество воспоминаний, но только Татьяна разговорилась. Да, стеснение вдруг отступило, и ей стало легко и просто, тем более что Жданов оказался внимательным слушателем. Она рассказывала ему, как в детстве, за неимением друзей, море было ее настоящим другом, и когда ей было плохо, она приходила к морю за утешением, и море ее всегда, странным образом, успокаивало. А еще она любила уходить на море – читать. Лежать на камнях под солнцем, как застывшая в блаженстве ящерица, и читать, читать… «Два капитана», «Остров сокровищ» или что-то из Грина. А когда она уставала читать, то смотрела в небо, запрокидывалась в него до головокружения, блаженного обморока. Синь неба сливалась с синью моря, и в мире не оставалось ничего, кроме бесконечного моря с белыми кораблями облаков. И ничего больше и не было нужно.
Жданов слушал гостью, потягивая свой пиратский ром, а когда она замолчала, ни с того ни с сего выпалил: «Вот если бы не знал, что вы актриса, ни за что бы не поверил. С виду вы – приличный человек!» Татьяна замерла: это как прикажете понимать?! И поинтересовалась, почему Жданов так не любит актрис.
Сосед пожал плечами:
– Должно быть, профессиональная деформация! Уж больно много они моей крови выпили, что ни съемки, то сплошное мучение: капризы, просьбы, истерики, то-се. А потом, моя бывшая жена была актрисой, и после нашего не слишком удачного брака я, признаться, не хочу иметь с актрисами ничего общего – ни в профессиональной деятельности, ни в личной жизни. Извините за прямолинейность, надеюсь, я вас не обидел?