Она вошла в комнату и протянула руку к лампе. Он поймал ее руку прежде, чем она успела включить свет. В темноте он чувствовал себя увереннее.
– Что случилось? – спросила она. В ее голосе звучала тревога.
– Мне нужно поговорить с тобой.
– Конечно.
Кейтлин опустилась на диван. В тусклом свете, падающем из полуоткрытой двери, Антонио едва видел ее лицо.
– Сегодня я… встретил кое-кого. Женщину. Из моей прошлой жизни. Я… вспомнил ее.
– Это же замечательно! – воскликнула Кейтлин.
– Нет, совсем нет. У меня была связь с этой женщиной, – без обиняков, резко сказал он.
– Связь?
– Да. И, видимо, довольно длительная.
Кейтлин молчала, и он уже начал жалеть, что не позволил ей включить свет. Она расстроена? Наверняка. Но в темноте он не видел ее лицо.
– Я не понимаю, – наконец проговорила она. – Вы с Ванессой были счастливы. Вы любили друг друга.
– Я не был счастлив. И не любил ее, – ответил Антонио.
Возможно, осознание этого причинило ему самую сильную боль. Он ничего не знал о любви потому, что никогда не любил прежде. Вспомнив Ванессу, Антонио понял, что Шейла сказала правду. Он не любил жену.
Он не мог сравнить чувства, которые испытывал теперь, с тем, что чувствовал раньше, потому что сравнивать было не с чем. Он никогда прежде не испытывал того, что чувствовал к Кейтлин.
Теперь Антонио понимал, что любит ее.
Иначе он не терзался бы так, рассказывая ей о своем прошлом, в котором ничего не мог изменить.
– Почему же ты не развелся? – едва слышно спросила Кейтлин.
– Не знаю, – признался он. – Наверное, потому, что я католик. И потом, у нас должны были родиться дети. В моей памяти все еще очень много пробелов, фрагментов, которые я, может быть, никогда не восстановлю.
Они сидели в полной тишине, и Антонио тяготился этой тишиной, но он должен был позволить Кейтлин самой решать, когда нарушить молчание.
– Ванесса знала?
Ее голос дрогнул, и по тихим всхлипываниям Антонио понял, что она плачет.
Он понимал: боль Кейтлин куда хуже, чем его собственная боль. Антонио ждал, что Кейтлин будет злиться, а вместо этого она безмолвно плакала. Борясь с желанием коснуться Кейтлин, утешить ее, он сжал кулаки. Он был источником ее боли, а не утешителем.
– Она знала.
Хотел бы Антонио понять, что лежало в основе их брака, почему Ванесса оставалась рядом с мужем, зная, что он не любит ее, изменяет ей с другой женщиной. Он даже не помнил, признавалась ли ему в любви Ванесса.
– Мне жаль, что я вывалил на тебя все это. Я все представлял себе иначе.
– Это слишком, Антонио. – Ее голос дрогнул. – Я не знаю, что сказать.
Его охватило разочарование, гнев, боль. Ему нужно было услышать от Кейтлин, что все в порядке, что она по-прежнему любит его. Разве так важно, каким он был раньше?