Пока внушительный катер Брэма, ранее служивший военным патрульным судном, пришвартовывался в порту Умм-аль-Басра, Руби рассматривала в иллюминатор доступную взгляду часть города, где, кажется, ничего не изменилось за последние несколько столетий. Серовато-коричневые стены, магазинчики с широкими двойными дверями, расположенные прямо в жилых домах. Вот только вместо верблюдов и ослов, когда-то перевозивших людей и товары, по этим улицам теперь сновали американские джипы и дорогие спорткары с тонированными стеклами.
Увидев, что портовый чиновник поднялся по трапу на борт катера, Руби взяла свою сумку, где лежал паспорт – наверное, на берегу потребуется предъявить документы.
В дверях каюты возник Брэм.
– Идем со мной, – бросил он.
Руби вынула пару бутылок воды из холодильника, положила их в сумку, торопливо набросила абаю и вслед за мужем сошла на причал.
Брэм переоделся в длинную серую накидку и повязал голову красно-белой куфиёй, но, если он таким образом пытался стать незаметнее, у него это не получилось. Шейх привлекал внимание своей манерой держаться, спокойной, размеренной походкой, безразличием к снующим вокруг людям, которые, казалось, уступали Брэму дорогу.
Похоже, он не был расположен к беседе, и Руби тоже хранила молчание. Они пересекли рынок, а затем углубились в лабиринт узких пыльных улочек. Здесь в уличных кафе попивали чай старики, играя в кости и шашки, а с лотков торговали специями и разноцветными тканями.
Руби в восхищении замерла перед отрезом плотной темно-красной парчи, из которой можно было бы сшить отличный жакет. Но Брэм не остановился, продолжая шагать вперед. Руби развела руками, извиняясь перед продавцом, и поспешила нагнать своего спутника, который уже свернул на улицу, где располагались мастерские ремесленников. Здесь пахло стружкой и нагретым металлом.
Брэм остановился перед входом в кузницу, где кузнец ударял молотом по куску железа, высекая из него снопы ярких искр. Заметив шейха, кузнец сунул раскаленную болванку, над которой трудился, в ведро с водой и что-то насмешливо сказал по-арабски.
– Вы знакомы? – спросила Руби.
– Когда-то я сбегал из дворца сюда, где нет скучных уроков и никто не ругает, если испачкаешься. Мы с Абдуллой раздували кузнечные мехи, и, если его отец был в настроении, он позволял нам стукнуть пару раз по заготовке молотом, который мы с трудом могли поднять.