Когда я слушал разсказы своего случайнаго спутника о самарских развлеченіях, о театре, о вечерах и т. п., мне невольно вспомнились те молодыя, интеллигентныя барышни и пожилыя дамы, а также разные студенты, которые пріезжали к нам в Самару во время голодовки с целью предложить свои услуги по организаціи помощи голодным и больным. О, как они были далеки тогда от всякаго желанія, даже от всякой мысли о развлеченіях, о театрах и вечерах! Как они были полны стремленія возможно скорее попасть в глухія села и деревни, населеніе которых изнывало от нужды, голода и болезней!.. Точно пламенем они охвачены были одним страстным желаніем—поскорее, чем только возможно, облегчить страданія людей, которые пухли от долгаго голода, от недостатка хлеба, от цынги.
Нужно сказать, что в Самару вообще довольно часто наезжают разные гастролеры, „знатные иностранцы“, известные певцы и певицы в роде Яковлева, Мравиной, Фигнер, Фострем и т. д. Пріезжали они и во время голода, хотя значительно реже. Зная, каким огромным обаяніем пользуются в провинціи имена наших оперных знаменитостей, я иногда предлагал съехавшимся в Самару молодым барышням и пожилым дамам; не пожелают ли оне отправиться в театр, чтобы послушать Яковлева или Мравину. Ведь это такой редкій случай для лиц, живущих в провинціи.
Нужно было видеть то искреннее недоуменіе, с каким встречались подобныя предложенія. Выраженіе глаз и лиц, казалось, говорило: „Как! Неужели можно думать о театре и певицах здесь теперь, когда в 20 верстах отсюда опухшіе от голода и цынги люди напрасно ждут куска хлеба и какой-нибудь помощи"...
Но люди такою закала обыкновенно не шли в Красный Крест, они не хотели иметь ничего общаго с этим учрежденіем, и предпочитали работать на пользу народа самостоятельно и свободно. Лучшая часть русскаго общества уже в то время относилась отрицательно, с явным недоверіем к деятельности Краснаго Креста,—насквозь проникнутой бюрократическим характером. Разныя приманки, в роде крупных окладов и значительных гонораров, с помощью которых Красный Крест старался привлечь к себе энергичных и дельных сотрудников—не имели особенной цены в глазах той части общества, которая шла на голод, будучи воодушевлена чисто идейными стремленіями.
Но вернемся в Ташолку и посетим вместе с „экономом" устроенныя им столовыя для детей „голодающих“.
X.
Детскія столовыя.
Ежедневно, ровно в половине двенадцатаго, раздается удар церковнаго колокола, по которому все дети, обедающія в столовых, направляются туда со всех сторон. На столовых самарскаго частнаго кружка развевается белый флаг с красными буквами: С. Ч. К. Для тех детей, которыя по малолетству не могут ходить, пищу берут их родные, взрослые члены семьи, приходя ежедневно в столовыя с кувшинами и мешечками, иногда с чашками для второго блюда.