Однако дети не выражали никаких признаков энтузиазма в связи с участью, постигшей их неформального солиста Раяда.
— Так я и предполагал, — печально констатировал старший. — Полное отсутствие здоровой реакции на справедливое и неминуемое возмездие, постигшее вполне сознательного коллаборациониста. Что, действительно никакого желания ни спеть, ни сплясать по этому случаю не испытываете?
— Смущаются, — пытаясь загладить неловкость, вступился за детей Башир. — Мало они, видать, в жизни добра видели. Ну, что тут здесь и сейчас поделаешь. Пускай останутся, поразмыслят, чьи они. Еще и шофера им оставим. А транспорт конфискуем в целях компенсации превентивного ущерба от незаконной оккупации исконно палестинских земель. Поехали, что ли, начальник? А то как бы в натуре не накрыли. Война-то у нас, конечно, пока что скорее чисто духовная, чем, строго говоря, материальная, но, и то сказать, при таких обстоятельствах береженного тем более Аллах бережет.
— Сматываемся, быстро! — вняв доводам подчиненного, скомандовал старший. — И впрямь, на войне, как на войне, а на духовной особенно.
По дороге в полицейский участок арестованный Моше Рак размышлял о том, как трудно приходится в Израиле простому или даже высокопоставленному, но честному труженику. Сколько незаслуженных обид и прямых несправедливостей падает на его голову по вине соплеменников. И как же все-таки нестерпимо много в стране жуликов, лжесвидетелей, коррумпированных чиновников, сутенеров, расхитителей государственной собственности, скандалистов, грубиянов, зануд, лиц с невыносимым характером, и все они евреи, и такое впечатление, что именно им живется в Израиле намного легче всех прочих. Вдали показались белые мазанки Бальхилии. «Не мазанки, конечно, — подумал Моше Рак, — а как там их? До чего же мы невнимательны к соседней культуре, как, порой, высокомерны по отношению к ней…». Он почувствовал, что его бьет мелкая дрожь и вспомнил своего очень старого и очень доброго пуделя Джима, которого точно так же стало трясти, когда хозяин вез его, уже неизлечимо больного, на последний укол в ветеринарную клинику…
Через несколько часов над двухэтажным зданием полицейского участка Балькилии завис шагающий вертолет Армии Обороны Израиля. Вокруг него, то приподнимаясь, то опускаясь, то резко уходя в сторону, словно осы сновали легкие вертолеты телевизионщиков. Кадры внесудебной расправы над ненавистным оккупантом Моше Раком уже успели обойти мир и вновь появлялись на экранах каждые пятнадцать-двадцать минут. Даже цунами, обрушившееся на один из берегов филиппинских, не смогло затмить собой это событие, ставшее безусловно главной информационной изюминкой дня, а то и недели.