— Я подскочу в Сокольники к десяти, отдашь мне письмо. И не дергайся, слышишь, Каменская? Если ты действительно убедила его, что до понедельника ничего предпринимать не будешь, то до понедельника он тебя и не тронет. А за два дня я его достану, он даже пискнуть не успеет. Ну Артюхин, ну сволочь!
Поговорив со следователем, Настя кинулась в ванную заканчивать макияж. Из кухни до нее доносились оживленные голоса брата и его невесты, которые живо обсуждали, какие цветы больше всего подойдут Насте как свидетельнице и Насте как невесте, какие цветы нужно будет купить для ресторана и уместно ли будет Саше преподнести подарок Настиной матери — первой жене своего отца. Леша участия в обсуждении не принимал, во всяком случае, его голоса Настя не услышала.
Она уже наносила широкой мягкой кисточкой последние штрихи, накладывая на скулы какие-то невидимые румяна, которые должны были подчеркнуть овал лица, когда из кухни вышел брат.
— Ну как? Все в порядке?
— Более или менее, — ответила она, не отрывая взгляд от зеркала. — В Сокольниках возле загса будет стоять голубой «Москвич», постарайся встать около него, хорошо?
— Хорошо. А что это за машина?
— Это машина следователя из городской прокуратуры. Я отдам ему письмо, пусть эксперты поработают, пока я буду бракосочетаться.
Саша встал у нее за спиной, чтобы видеть лицо сестры хотя бы в зеркале и поймать ее взгляд.
— Ася, я задам вопрос, может быть, бестактный, но дай слово, что не будешь врать мне. Или ответишь честно, или вообще не отвечай.
— Ну, даю, — невнятно промычала она, проводя по губам темно-телесной помадой.
— Ты жалеешь, что выходишь замуж? Вот сейчас, в эту самую минуту, ты жалеешь, что тебе нужно ехать в загс, вместо того чтобы самой отвезти это чертово письмо экспертам и сидеть у них над душой, пока не будет результата. Правда? А потом, получив ответ экспертизы, ты бы помчалась еще куда-нибудь и занялась бы поисками того, кто тебе угрожает. И тебе это гораздо интереснее, чем выходить замуж. Я прав?
Настя медленно завинтила столбик помады обратно в золотистый патрон и, не поворачиваясь, стала пристально всматриваться в зеркальное отражение Сашиного лица. Глаза у него были такие же, как у нее, ну в точности такие же: очень светлые, прозрачные, почти бесцветные. Белесые брови и ресницы, тонкий прямой нос, четко очерченные твердые губы, сильно запавшие щеки под высокими крутыми скулами. Брат и сестра были поразительно похожи, оба худые и высокие, только если Настя была просто невзрачной, то Саша — откровенно некрасивым.
— А почему ты решил, что мне кто-то угрожает? — спросила она медленно.