Я поспешила спуститься вниз, в коридоре остановившись перед зеркалом, стараясь понять, как я выгляжу. Поправила прическу, застегнула пуговицу на груди, чтобы декольте не выглядело слишком вызывающе. По лестнице спустилась как раз в тот момент, когда входная дверь открылась и появился мой муж в компании гостя. Признаться, я уже догадывалась, кто нас посетил, уж слишком впечатленным выглядел мой муж.
Я тоже улыбнулась.
— Добрый день.
Мужчина уставился на меня смеющимися глазками-щелочками, не спеша отвечать на мое приветствие, а вот Сережка челюсти сжал, да с такой силой, что желваки заходили, правда, это я могла видеть, а не гость.
— Это Настя, моя жена, — представил меня Сережа, когда понял, что пауза затянулась.
Мужчина кивнул, разглядывая меня, да с таким видом, словно только за этим и пришел — посмотреть на меня. Я руку ему протянула, и он небрежно ее пожал, а глаза продолжали смеяться. И сказал, обращаясь к моему мужу, а не ко мне:
— Я так и понял.
Сережка вроде бы смущенно кашлянул, на меня глянул.
— Настя, это Петр Вячеславович.
Я натянуто улыбнулась, чувствуя себя редкой обезьянкой в передвижном зоопарке.
— Очень приятно. Я скажу Кристине, чтобы принесла вам выпить. В кабинет?
— В кабинет, — кивнул Сережка, а Петр Вячеславович его перебил.
— Нельзя мне, красавица, выпивать. Такую радость в жизни врачи отняли. Все зудят и зудят про инфаркт да язву. — Говоря все это, он паршивенько так улыбался, продолжая ко мне приглядываться. — А в молодости, признаться, любил я душу отвести.
— Тогда чай? — быстро сориентировалась я. — Зеленый, с липой. Очень успокаивает.
Петр Вячеславович, не скрываясь, хмыкнул.
— Успокаивает, говоришь? Ну что ж, попробуем. А то ведь никак жить спокойно не дают, твоя правда.
Только когда он отвернулся, я поняла, что до боли сжимаю пальцы. Выдохнула, и услышала, как Петр Вячеславович, на ходу, говорит моему мужу:
— Красивая. Все беды из-за красивых баб, точно тебе говорю.
А мне вспомнились слова Сулимы. Теперь ясно, откуда у него взялось такое убеждение. Как сказал Ефимов: от старших и битых.
Пока Кристина заваривала чай, я стояла у кухонного окна и пыталась решить, как мне себя вести. Может, плюнуть на гостеприимство и отправить в кабинет с подносом добработницу? Или самой показаться? Кто бы намекнул, чего от меня ждут. В итоге, в кабинет я не пошла. Со стороны наблюдала, как Кристина стучит, открывает дверь и входит в кабинет. Я же сидела в кресле, как примерная жена, мужчины при желании могли меня увидеть, для полноты картины мне рукоделия не хватало. Но как только Кристина вернулась на кухню, я скинула туфли и на цыпочках приблизилась к двери кабинета, надеясь услышать что-то важное. Не знаю, можно расценивать полученную мною информацию, как ценную, или нет, но Петр Вячеславович, а в народе Кот, как я понимаю, учил моего мужа уму-разуму. Не говорил, что надо делиться, наоборот, называл это смешным, но в то же время говорил, что долги надо отдавать. Или умело прикрывать свои грешки, чему мой муж, не смотря на возраст, так и не научился. Поэтому и придется ему платить.