— Папа, дядя Гриша вернулся!
Я на Гришку обернулась, увидела широкую улыбку на его лице, и неожиданно смутилась, поспешила отступить за его спину.
— Ты чего так кричишь, Алис?
— Так он не слышит, он в подвале.
— Тогда чего орать? — Гриша по ступенькам крыльца поднялся, подхватил девочку подмышки и приподнял её. Она ногами в воздухе затрясла и потребовала:
— Дядя Гриша, отпусти! Я уже не маленькая!
— Куда деваться, — подивился он. Дошёл до входной двери, ребёнка поставил на ноги, и на меня оглянулся. — Насть, входи.
Девочка с любопытством на меня посмотрела. Потом нырнула в дом вперёд меня и снова закричала:
— Папа!
— Алис, мать где? — по-свойски поинтересовался Гриша, сворачивая на кухню. Я прошла за ним, наблюдая за тем, как он без всякого сомнения полез в холодильник.
— В магазин пошла.
— О, какие люди.
Голос за моей спиной показался мне недовольным, я с опаской обернулась и увидела мужчину среднего роста, лет сорока, и мрачен он был так же, как и его голос. Одет был в пыльный рабочий комбинезон, он ещё руки об него вытер, а смотрел только на Гришу, меня будто и не замечая, и руку ему протянул.
— Ты где пропадал?
Гриша дверцу холодильника захлопнул, достав тарелку с колбасной нарезкой, на рукопожатие ответил, а мне указал на стул за кухонным столом. Я послушно присела.
— Да, дела были, — туманно отозвался он. Указал на меня. — Это Настя.
Мужчина на меня посмотрел, вначале без всякого интереса, словно ему было не привыкать знакомиться с Гришкиными пассиями, потом неожиданно заинтересовался. Его густые брови пришли в движение, оживив его мрачную физиономию, и он даже выдал что-то вроде глумливого смешка. Подумал и проговорил:
— Приятно.
Я заставила себя вежливо улыбнуться. А Гриша тем временем оповестил хозяина дома:
— Гош, мы у вас переночуем.
Девочка, которая всё это время сидела на подоконнике, живо поинтересовалась:
— Дядя Гриша, ты женишься?
Тот удивлённо глянул на ребёнка.
— С чего это ты взяла?
— Мама говорит, что тебе пора.
— Да? А больше твоя мама ничего не говорит?
— Она много чего говорит, — признался ребёнок. — И про тебя тоже. А ещё про папу.
— Хватит ябедничать, — прикрикнул на неё отец. — Иди на улицу, нечего рядом с взрослыми уши греть.
Девочка глянула на меня, выглядела обиженной, но с подоконника слезла и прошмыгнула к двери. Было заметно, что отца она ослушаться не смеет. Я ей ободряюще улыбнулась, и лицо девочки просветлело. По ступенькам крыльца она уже спускалась вприпрыжку и крикнула со двора:
— Папа, я маму встречать поеду!
Гоша прошёл к окну и выглянул, понаблюдал за тем, как дочка садится на велосипед и выезжает за ворота. Потом обернулся к нам.