— Вы говорите о сексуальном культе? Я не занимаюсь подобной чепухой. Но кто эти его последователи?
— Серьезные люди, Дженнифер. Мужчины и женщины, которые согласны с Пэром Митей в том, что существует много разных путей к просветлению, и то, что подходит для одного, не действует на другого. Они выбрали сексуальность.
— А эта ваша серебряная булавка? Что она означает?
Людей Пэра Мити можно встретить повсюду, по ней мы узнаем друг друга.
— Она напоминает крохотное колесико.
— Это просто круг «О», символизирующий женское влагалище.
Дженнифер отхлебнула свой перрьер, размышляя над тем, что сказал Гамильтон.
— Почему же Ники и Алэн не носят подобных булавок?
— Потому что они его плоть от плоти. Серебряную булавку получают те, кто решил вступить в общество Пэра Мити.
— А вы?
— Что я? Пэр Митя попросил меня быть их телохранителем.
— Их личным ангелом-хранителем?
Он усмехнулся. Ей нравилось смотреть, как в его глазах вспыхивал огонек, точно он смеялся над некой, ему одному известной шуткой, будучи слишком замкнутым, чтобы делить с ней веселье. Она наблюдала за тем, как он разливает золотистое пиво, и любовалась его изящными смуглыми кистями рук.
— Как мог бы фотограф, который желает быть допущенным к съемке Пэра Мити… как мог бы такой фотограф заслужить серебряную булавку?
— Я могу рассказать про серебряную булавку, но заслужить ее трудно, и даже если это вам удастся, нет гарантии, что вам будет дозволено то, что строго запрещено другим.
— Кто-нибудь из них удостаивался булавки?
— Вы твердо решили не отступать?
— Джон, тут дело не только в фотографиях. Речь идет об Алэне. Я хочу быть во всеоружии по этому поводу.
Она почувствовала, что отношение Джона к ней меняется.
— Но я не понимаю. Вы могли остаться на острове с ним…
— И с Ники.
— Ники? — он недоумевал. Вы хотите сказать, что они брат и сестра? Но он стерилизован, вы знаете об этом. Их связь не более, чем эротика, без биологических последствий.
— Это не то. Просто я не могу делить его. Я никогда не могла делить с кем-то мужчину.
— Вы пытались?
— Да, с моей сестрой-близняшкой. Мы с ней очень близки, но это не помогает.
Джон Гамильтон грустно покачал головой.
— Это совсем плохо. Никто и ничто не разлучало их с самого детства.
— Я думала, что если я буду фотографировать, если я буду все время рядом, то, может быть, тогда…
— Я понимаю, его голос стал теплее.
— Помогите мне, Джон, — она коснулась его руки.
— Я бы хотел. Вы очаровательны, Дженнифер. И очень упрямы. Право, не знаю, смогу ли я, хотя…
— Почему нет?
— Люди, которые получают серебряную булавку, осведомлены в вопросах секса. Они выработали свое понимание вопроса задолго до того, как пришли к Пэру Мите.