Всё заслонили смеющиеся счастливые распахнутые родные глаза, теплые нежные ладошки прижались к щекам, чуть влажные губки стали покрывать нетерпеливыми поцелуями лицо, а мы ошалевшие от радости не могли ничего ни сказать, ни шевельнуться, сердце бухало так, что ничего не было слышно, счастливое нежное тепло затопило всё вокруг... В голове стало звонко и пусто от ненужности слов и мыслей, пока в уши не пробрался прерывистый нежный шёпот:
- Пусти, медведь, задушишь совсем! Николенька! Любимый! Родной! Сладкий!... Ой!!! Коля!!! Там адмирал!!!... - а сзади раздалось вежливое покашливание. Сзади стоял пожилой контр-адмирал, который и кхекал в седую бороду. Мы поставили Машеньку и развернувшись стали рапортовать:
- Ваше Превосходительство! Капитан второго ранга фон Эссен, представляюсь по случаю прибытия в базу Тихоокеанской эскадры и представляю прибытие вверенного мне крейсера второго ранга "Новик"! За время похода погиб матрос второй статьи Васильев. В настоящее время больных и раненых нет, корабль к бою и походу готов. Корабль нуждается в кренговании и пополнении запасов. Замечаний и нареканий не имеется. Доклад закончил.
- Командир порта Греве Николай Романович.
- Николай Оттович.
- Николай Оттович! Что это вы тут устроили?!
- Извините, ваше Превосходительство! Позвольте представить мою супругу, Мария Михайловна фон Эссен. - отступая в сторону, до этого заслонял Машеньку, представил Николай, Машенька исполнила лёгкий книксен:
- Очень приятно, ваше Превосходительство!
- И мне приятно! Мария Михайловна! - наклонившись, адмирал, припал к ручке нашей Машеньки, разрумянившаяся она была чудо как хороша, что дыхание перехватывало. - Но, прошу меня простить! Служба! - И развернувшись, пошёл в сторону трапа, Николай зарысил следом.
Сергей Николаевич на палубе выстроил караул для встречи, когда мы ступили на трап, и Николай подал команду:
- Смирррно!! - Старпом тут же отрепетовал:
- Смирррна! На кррраул!
Греве с удовольствием прошёл вдоль стоя караула и стоящих дальше матросов и офицеров. Потом команду распустили, и в сопровождении нас и Сергея Николаевича пошли по заведованиям. Греве очень старался высмотреть чего-нибудь, но особенно придраться было не к чему, Василий Иванович не зря напрягал свои связки. Хотя, хоть убейте, но эта манера адмиралов совать везде свои белые перчатки, которые такими же белыми должны после этого оставаться, мне кажется бредом, но кто я собственно такая судить о старинных морских играх. В результате Греве сумел испачкать свои перчатки, что вызвало у него заметный подъём настроения, а у меня ехидное "свинья везде грязь найдёт", и мы пошли на палубу. Здесь Греве с нами распрощался, напомнив, что мы обязаны завтра представиться в штабе или на "Петропавловске" начальнику над эскадрой вице-адмиралу Старку. Собственно мы Греве никаким боком, в его подчинении порт, кажется "Забияка", буксиры и транспорты. А мы, вместе с "Боярином", уже устаревшими минными крейсерами "Всадником" и "Гайдамаком", отряд ближней разведки эскадры. За дальнюю отвечает отряд больших крейсеров контр-адмирала Моласа с флагом на "Баянем, кроме которого в отряде ещё "Аскольд" и "сонные богини" - "Дианам и "Паллада". Хотя эту группу не критикует на эскадре только самый ленивый, скорости разные, баланса никакого, по сути это две совершенно разные пары из новых "Аскольда" и "Баяна" и отдельно неторопливые "богини". Как говорил ещё Макаров, что для дальней разведки и крейсерства в группе гораздо лучше выглядит Владивостокский отряд крейсеров. Так, что зашёл Греве скорее из любопытства, и по традиции встречи прибывших судов портовыми властями, над которыми он здесь начальник. Мы с облегчением проводили его, спустившись к нашей Машеньке, рядом с которой уже уселась на какую-то тумбу Клёпа, а с другой стороны подставила голову для поглаживания Дуся. Снова замерло сердце, такая красавица, Сергей Николаевич бросился целовать руку Машеньке, она ему отвечала на комплименты, сообщила, что привезла ему письма от Настеньки.