– О, «максим», – удивился я.
– Это МГ-08. У нас такой был, когда я в Германскую воевал, – сказал дед, ласково протирая ствол пулемёта. – На батарее трофейный был. Хороший аппарат. Однажды, когда к нам немцы с тыла подбирались, здорово он их прочесал. Отбились тогда. Потом бомбой с эроплана его накрыло, так и бросили… А колёсный станок где? Да ленты нужны. Ты брал?
– Да, только там тренога была для него, станка не было, лент пять вроде. Все снаряжённые.
– Аккуратные немцы, – пробормотал дед.
– Что, у них нормальных пулемётов нет, эту древность ставят на бронетранспортёры? – спросил я, зарывшись в трофеи на телеге: нужно треногу найти и сумки с лентами.
Вытащив всё, что так или иначе относилось к пулемёту, помог деду установить его на треногу и снарядить.
– Щитка нет, – посетовал дед, примериваясь. – Хм, не помню, чтобы у нашего была пистолетная рукоятка и приклад.
– Модифицированный, наверное. Ручник сделали, только крепление не для сошек, а для станины, – ответил я, с интересом наблюдая за действиями деда. – Ты из такого стрелял?
– Нет. Такой пулемёт наш поручик в карты выиграл у какого-то пехотного офицера, прапорщика вроде. Сам всегда из него стрелял, он очень хорошим пулемётчиком был. А вот обслуживать не любил, чисткой солдат заставлял заниматься. Мне вот тоже пару раз приходилось. Сколько лет прошло, а всё помню. Щитка точно нет?
– Нет, и в бронетранспортёре не было. Я бы заметил.
Дед начал учить меня обращаться с пулемётом, для меня действительно незнакомая конструкция. Называл его всё «добрый пулемёт». Несколько раз перезарядив МГ, я разрядил его, отсоединил от станины, и мы всё сложили. Потом я достал противотанковое ружьё. Дед несколько раз примеривался, положив ствол на борт телеги, и покачал головой. Нет, тяжеловат.
– Это да, – согласился я, тоже примерившись к прикладу. – Массы тела не хватает. Отдачей может с ног сбить.
– Сашка, смотри, опять летят! – крикнула крутившаяся рядом Ольга, показав на тёмные точки в стороне.
Мы и так всё время слышали гул самолётов, немцы постоянно висели в небе. Слышались бомбовые разрывы, иногда трескотня пулемётов, если кого-то штурмовали на дороге. Последнее обычно с истребителей. Бомбардировщиков, кстати, много видели, а вот штурмовиков два или три раза. Достав бинокль, второй, трофей из бронетранспортёра, точно такой же, каким дед вооружился, я стал рассматривать немцев.
– Двухмоторные бомбардировщики. На километровой высоте идут… Даже, кажется, ниже. Одиннадцать… – вслух сказал я, прикинув скорость и высоту немецких самолётов.