— А почему?
— Любит. Или, по меньшей мере, уважает. Неслыханное у нас дело.
Я посмотрела на печальное лицо Каидана. В его голосе звучала тоска. Ревнует?
— Копано — тайна, — заключил он. — А вот и въезд.
Мы оказались на Голливудском бульваре. Поначалу меня привели в безумный восторг видневшиеся повсюду пальмы — одни толстые и приземистые, другие высокие, с тонкими стволами, тянущимися вверх, — но радостное волнение быстро улетучилось, потому что мне стал передаваться общий эмоциональный климат этого места. Какую-то часть толпы составляли беззаботные туристы, которые, как и мы, просто смотрели по сторонам, и все же концентрация греха была просто чудовищной. Я с такой силой ощущала скрытую склонность к алкоголю или наркотикам огромного количества людей, что судорожно сжала ручку дверцы и сглотнула, чтобы унять дрожь.
Мимо нас, опустив голову, прошла привлекательная женщина, и под определенным углом я заметила, что лицо у нее какое-то ненастоящее, неестественное. Кожа без единой морщинки, чересчур полные губы, выпирающие острые скулы. И темная аура отвращения к себе самой. Сколько же пластических операций ей сделали? А изначально, до всех изменений она явно была красавицей.
Чуть не у каждого уха — сотовый телефон. Масса бездомных и проституток. Я едва замечала достопримечательности — Китайский театр, звезды на тротуарах, — всё заслонили души и эмоции.
— Это слишком много для тебя? — спросил Каидан.
— Да, тяжело. Но не потому, что здесь Голливуд, со мной даже в Атланте иногда так бывает.
— Тогда поехали отсюда.
Мы остановились на светофоре. К моему окну подошел человек и протянул листовку тура по домам знаменитостей — я, слегка улыбнувшись, покачала головой. Когда он исчез, я встретилась глазами с бездомной женщиной. Она сидела на каких-то грязно-серых газетах, и точно такого же цвета была ее аура отчаяния. Я открыла свой кошелек и вытащила две купюры.
— Ты тратишь деньги впустую, — предупредил Каидан.
— Может быть. А может быть, и нет.
Женщина, волоча одну ногу, подошла к окну машины. Я свернула деньги и протянула ей.
— Благослови вас Бог, — сказала она, и в ее глазах отразилась возникшая вокруг нее бледно-зеленая аура благодарности. Она не была ни пьяной, ни предрасположенной к алкоголизму или наркомании. Что за ужасные обстоятельства заставили ее жить на улице?
— Постойте!
Я снова раскрыла кошелек, извлекла оттуда все содержимое и вложила в ее ладонь. Женщина прижала деньги к груди, ее губы дрогнули. Мы глядели друг другу в глаза, пока светофор не переключился на зеленый и машина не тронулась.