— Лови момент, — прошептала я.
Отель неподалеку от Альбукерке был приличнее вчерашнего. Каидан включил свой плеер и поставил его на тумбочку между нашими кроватями. Я уже воспринимала эту музыку как саундтрек к нашей поездке.
Я плюхнулась на кровать и решила позвонить Патти. К моему удивлению, мне пришлось включать телефон Каидана. Видимо, пока мы ехали, он в какой-то момент выключил аппарат — подумав об этом, я поняла, что сегодня, без постоянных сигналов, нам было намного спокойнее, чем вчера.
Патти ответила с явным облегчением, и я спросила себя, какие ужасы она весь день рисовала в своем воображении. Каидан выключил плеер и вышел на балкон, чтобы нам не мешать.
— Завтра, — сказала Патти, — я весь день буду снимать торжества, и в субботу тоже. Как ты думаешь, можно мне будет в эти два дня звонить тебе, как только я вернусь домой? Вероятно, около одиннадцати, то есть, если не ошибаюсь, в восемь по времени Западного побережья.
— Хорошо, я прослежу, чтобы телефон в это время был у меня.
— Анна?
— Да?
— Как там Каидан? Он хорошо себя ведет?
При мысли о Каидане у меня защекотало в животе, я свернулась на кровати калачиком. И ответила:
— Да. Пожалуйста, не беспокойся за нас. Он многому меня учит.
— Хорошо. Я рада, и все же — будь осторожна, не теряй бдительности.
Патти продиктовала мне телефон монастыря, и мы договорились, что как только я доберусь до Калифорнии, то позвоню туда и выясню, в каком состоянии сестра Рут и может ли она принять посетителя.
На прощанье мы громко чмокнули друг друга в трубку и рассмеялись, после чего разъединились. Я спустилась в холл к торговому автомату, купила две бутылки воды, вернулась в наш номер, снова включила плеер, подошла к раскрытой двери на балкон и стала рассматривать Каидана со спины. Вода холодила мои руки.
Я представила себе, как обнимаю его сзади и прижимаю щеку к его спине, но он не был моим, и я не могла этого сделать. Вчерашний поцелуй был случайностью и уже казался давним прошлым. Нельзя забываться до такой степени, особенно теперь, когда меня официально «предупредили».
Я сделала еще шаг и, оказавшись рядом с ним, прижала бутылочку с водой к его предплечью.
— Спасибо, — произнес Каидан, забирая ее из моих рук.
Какое-то время мы молча стояли у перил, глядя на спящие дома и вдыхая сухой теплый воздух. Наши плечи соприкасались, и до меня доносился знакомый аромат одеколона Каидана — сладкий и лесной. Я вдохнула его полной грудью и поняла, что надо немедленно уходить с балкона — проветрить голову, может быть, пробежаться.
Я вернулась в комнату, взяла спортивный костюм, пошла в ванную, переоделась и уже открывала дверь, собираясь выходить, когда заметила на раковине косметичку Каидана. Меня разобрало любопытство — что у него за одеколон или лосьон после бритья? Ни у кого раньше я такого не встречала. Чувствуя себя воришкой, я просунула в косметичку один палец и заглянула внутрь. Никаких бутылочек — только бритва, крем для бритья, зубная щетка, паста и дезодорант. Взяла дезодорант, сняла крышку, понюхала — нет, это не он.