— Ты думаешь, он уже проделывал это до меня с другими девушками?
— Люди, которые получают удовольствие от таких вещей, как правило, одной жертвой не ограничиваются.
У меня внутри все сжалось. А что если бы тогда рядом не оказалось Каидана? Как далеко мог бы пойти Скотт? До самого конца? Я подумала о жертвах насилия, о том, как часто они испытывают чувство вины. Сама я, случись такое, тоже винила бы себя.
— Получается, — прошептал Каидан. — Давай!
Я превратила поднявшийся во мне гнев в бешено крутящийся бейсбольный мяч, размахнулась посильнее и отбила его далеко-далеко. Тут мне уже самой было ясно, что я справилась. И это было прекрасное чувство.
Гнев на Скотта все еще жил где-то внутри меня. Отброшенные эмоции не исчезали — я лишь прятала их от того отдела собственного мозга, который отвечал за их отображение.
Около часа я практиковалась под руководством Каидана, подсказывавшего мне одну за другой разные эмоции — счастье, грусть, страх, беспокойство.
— Такое впечатление, — сказал Каидан, придвинувшись чуть ближе, — что для тебя все это не составляет почти никакого труда. — Он провел тыльной стороной ладони по моей щеке; сердце в груди отозвалось на это серией частых ударов.
Проигнорировать. Отклонить. Черт, не так-то это легко, как с другими эмоциями.
— Знаешь, Анна, имей в виду: я не стану ценить тебя ниже, если ты переменишь свое мнение насчет того, что ждет от нас мой отец.
Я вся обмерла, а его рука тем временем прошлась вокруг моей лодыжки, поползла вверх по икре, теперь чисто выбритой, и я ощутила дразнящее прикосновение его пальцев у себя под коленкой. Глаза Каидана, пока он говорил, внимательно смотрели на меня, и мое дыхание под этим взглядом сделалось частым и неглубоким.
— Анна, здесь сейчас только ты и я. Когда мы вчера целовались, я чувствовал, как ты оживаешь, и знаю — ты этого боишься. Боишься выпустить на свободу ту, другую себя. Но ты напрасно беспокоишься — я умею с ней обращаться.
Меня пронзила дрожь. Мысли у меня в голове на миг пришли в такое страшное смятение, что я не смогла ухватить эмоцию.
Горячая рука Каидана поползла вверх по ноге, и тут мои пальцы сомкнулись на его запястье. Усилием воли я выровняла дыхание и мысленно обхватила руками свою страсть. Каидан наклонился ближе ко мне. Я чувствовала его обжигающее дыхание и знала, что точно так же и он чувствует мое.
Каидан смотрел на меня скорее выжидающе, чем призывно, и украдкой бросал взгляды на мою грудь, а руку по-прежнему держал на бедре, большим пальцем осторожно поглаживая чувствительную кожу.