Он издал еще один звук, долгий и громкий, и под его прикрытием я резко выкинул обе ноги высоко в воздух, опустил их и перекатился на ступни, отчего проволока еще глубже впилась в мое тело.
Мои глаза постепенно оправились от первоначального шока темноты. Звездный небосклон, который мог дать хоть какое-то представление об окружающем при обычном отключении электричества, был затянут дымом, накрывшим лос-анджелесский бассейн после суток пожаров. Поэтому комнату освещали лишь сами пожары. Горстка мерцающих огней, все не ближе километра. В комнате стояла почти кромешная тьма.
Я немного переместился, держась ближе к северной стене, чтобы не попасть на то место, где скрипел пол, и поспешно бросился в кухню. В жилой и обеденной зоне происходили похожие изменения. Крик человека, лицо которого я изуродовал, смолк и сменился стонами и хрюканьем, прерываемым булькающими звуками, когда кровь текла из носовой пазухи в горло, и он выхаркивал ее, чтобы не захлебнуться.
Другие трое попытаются перекрыть комнату, решил я. Тому, кто стоял настороже у окон, будет недалеко до стеклянной двери, чтобы ее загородить. Я даже видел небольшой сгусток мрака на фоне чуть более светлой тьмы на улице, который не вписывался в привычные очертания комнаты. Тот, кто просматривал мои вещи, постарается заблокировать коридор, который ведет в заднюю часть дома к спальням и ванным. Ему придется преодолеть наибольшее расстояние и обойти больше всего препятствий. И безусловно, он будет производить больше всего шума. Человек со шрамами встанет у парадной двери в жилую зону. Короткий прямой путь, в результате которого он окажется ближе всех ко мне.
Я присел на корточки за рабочей зоной в центре кухни; услышал, как человек, пересекавший комнату, наступил на обломки стола и невольно выругался; почувствовал, как выросло напряжение в комнате, когда товарищи, должно быть, мысленно обругали его, и легко провел пальцами по кухонной утвари, висевшей сбоку от стола, пока полностью не уверился, что понимаю, где находится крючок с ножницами для дичи. Сняв их с крючка, я мизинцем отстегнул зажим на конце рукоятки. Пружинный язычок бесшумно раскрылся. Я медленно и долго вдохнул и, стараясь как можно меньше выгибаться, просунул загнутое вверх нижнее лезвие между проволокой и поясницей. Однако петля на моей шее была уже затянута так, что не позволяла мне выгнуть спину. Когда я затянул ее на последние три сантиметра, она сдавила мне горло. Проволока скользнула в зазубрину у основания нижнего лезвия, я нажал, миг сопротивления, и проволока лопнула с резким звоном.